— Кофе, пожалуйста. Он дольше не остывает. — Ричард криво улыбнулся.

— Это значит, что рассказ будет долгим.

— Да, именно так.

Прошло полтора часа. Они продолжали сидеть на диване, только молча. Он рассказал ей все с самого начала, как рассказал ему Александр, все до настоящего времени, когда его мать передала ему пять закладных квитанций и выцветшую фотографию его самого в детстве. Пока он не знал, что это за закладные квитанции, но уж это он или Александр скоро выяснят. А под конец он сказал ей о том, что собирается все высказать своему отцу и что после этого наверняка останется без наследства.

Джеки медленно протянула руку, взяла его руку и приложила ее к своей щеке. Она мягко сказала:

— В таких случаях обычно говорят, что в это трудно поверить, но я верю, верю каждому твоему слову. И вот что я тебе скажу, дорогой. Хоть я тебе об этом не говорила, но мне никогда не нравился твой отец. А что касается моего старика, то он тоже его терпеть не может, потому что прекрасно знает: если бы не его титул, твой отец не допустил бы нашей помолвки.

— Ты хоть понимаешь, что у меня не будет иного дохода, кроме моего заработка? — спросил Ричард.

— Конечно понимаю. Но очень скоро ты станешь консультантом, а я что-то не замечала, чтобы твой нынешний руководитель и ему подобные перебивались с хлеба на воду. А еще есть я. У меня есть работа, правда, должна тебе сказать, что я собираюсь ее сменить.

Он взял ее вторую руку в свою.

— Что значит — собираешься сменить работу?

— О, я собираюсь остаться там же, но я больше не хочу никуда ездить. Одно то путешествие за границу меня совершенно доконало. Еще тогда я поняла, что не способна наблюдать за тем, как умирают дети, как беженцы спасают свои жизни или племена истребляют друг друга. До тех пор, пока я не попала туда, я думала, что выдержу это. Оказалось — нет. На то, чтобы определить, что ты можешь лучше всего делать, уходят годы. И я только теперь поняла, что у меня получается лучше всего, — ее голос изменился, — и среди прочего — жить рядом с тобой, потому что я люблю тебя, Ричард.

Теперь он крепко обнимал ее. Они лежали на диване, а его глаза наполнились слезами:

— Мне стыдно за себя. Я так часто плачу.

— Это самый лучший способ дать волю своим чувствам. Давай, дорогой, поплачь. Пока у тебя есть желание выплакаться у меня на груди, я буду просто счастлива.

Через мгновение он прошептал:

— Это… это из-за нее… из-за мамы. Я не могу не думать о ней. Ее нынешний вид и то, что она вытерпела, живя с ним. Довел ее до безумия. Да и сейчас она еще не оправилась. Она живет между двух миров, то соскальзывая в прошлое, то возвращаясь в настоящее, но чаще в ужасное прошлое. Тяжело наблюдать, как она мечется и борется, вспоминая его. Даже не представляю, Джеки, я просто не представляю, как буду говорить с ним, действительно не представляю. Но я должен. Но как же мне удержаться и не ударить его?

Некоторое время они лежали молча, а потом она тихо спросила:

— А ты повезешь меня навестить твою маму?

— Да, дорогая. Я познакомлю тебя с ней, и ты сама увидишь, какой вред может причинить одно человеческое существо другому.