– Что вы действительно имеете, – Крофорд вяло улыбнулся, – так это высшие оценки по психологии и криминалистике. Сколько раз летом вы работали в психбольнице? Два?

– Два.

– Ваши адвокатские права еще действуют?

– Да, два года. Я их получила до того, как вы читали нам лекции, до того, как приняла это решение.

– И вы твердо намерены работать с нами? Старлинг утвердительно кивнула.

– Мне немного повезло, – продолжала она, – я нашла время получить квалификацию по ораторскому искусству, а до экзаменов в академию поработала в лаборатории криминалистики.

– Вы писали, что хотели бы работать в моем отделе. А я вам не ответил. Да, действительно, не ответил. А следовало бы…

– У вас и без того слишком много дел.

– Вы знаете, что такое ПР‑ПТП?

– Да. Это «Программа предотвращения тяжких преступлений». В «Ло инфорсмент бюллетен» писали, что вы активно работаете в этом направлении, но пока без особых результатов.

– Мы подготовили вопросник. Он основан на всех типовых убийствах нашего времени. – Крофорд протянул девушке брошюру в мягкой обложке. – Здесь есть глава и для следователей, и для выживших жертв, если таковые встречаются. Голубые листы для преступников, которые согласны отвечать на вопросы, а на розовых несколько вопросов, которые задает убийце следователь. При этом он фиксирует не только ответы, но и его реакцию. Вы провели большую теоретическую работу.

Теоретическую работу! Кларис затаила дыхание, как умная такса, унюхавшая добычу. Она почуяла приближение интересного дела.

Было весьма заманчиво попасть в Отдел исследования человеческой личности в качестве активного сотрудника. Старлинг прекрасно понимала, что случается с девушками, которые вынуждены идти работать секретаршами – это как пожизненный приговор. Появился шанс, и она хотела сделать правильный выбор. Крофорд выжидал.

Видимо, он уже задал вопрос. Старлинг пришлось покопаться в памяти, чтобы вспомнить его:

– Через какие тесты вы прошли?

– ММПИ, тематические апперцепции и детские, по системе «Бендер‑Гештальт».

– Вы пугливы, Старлинг?

– Не особенно.

– Хорошо. Послушайте, мы попытались спровоцировать на беседу с целью анализа личности всех тридцать двух известных убийц, которые находятся у нас, и выстроить психологическую систему для выявления нераскрытых преступлений. Большинство из них прошли наши тесты. Думаю, многие высказались достаточно откровенно… Да, я уверен в этом. Двадцать семь согласились сотрудничать. Четверо после смертного приговора ждут ответа на свои апелляции – их можно понять. Но один, который нужен нам больше всех, остается недосягаемым. Я хочу, чтобы вы повидались с ним завтра в психиатрической клинике. Кларис Старлинг почувствовала учащенные удары сердца н что‑то, похожее на страх.

– Кто он?

– Психиатр. Доктор Ганнибал Лектер, – ответил Крофорд.

Последовала короткая пауза, что принято в цивилизованном обществе.

Старлинг внимательно посмотрела на Крофорда и тихо спросила:

– Ганнибал стал каннибалом?

– Увы, да.

– Хорошо. Счастлива, что предоставился такой шанс. Но вы должны знать, что меня беспокоит вопрос: почему выбор пал именно на меня?

– В основном потому, что вы подходите для этого, – ответил Крофорд. – Я не очень надеюсь на успех. Он уже один раз отказал, но тогда с ним беседовал главный врач больницы. Мне следовало бы послать к нему более опытного эксперта, но таких людей сейчас нет. Впрочем, это наши внутренние проблемы.

– Знаю, отдел перегружен: дело «Буйвола Билла», происшествия в Неваде, – проговорила Старлинг.