Через неделю она снова наведалась к слепой и вскоре стала в доме своим человеком.

Однажды, присев перед Халидой на корточки и взяв ее за руки, она сказала:

— Халидахон, сестренка, мы тут посоветовались… Ты должна лечь в клинику. Доктор — помнишь его — предполагает, что у тебя глаукома, помутнение хрусталика. Теперь эту болезнь вылечивают.

— И я… буду видеть? — взволновалась девушка. Фарида почувствовала, как у нее дрожат пальцы.

— Надо надеяться. Но придется полежать в клинике не меньше месяца.

— Да я… я на все готова, только бы опять увидеть солнце! Увидеть, а там хоть умереть…

— Ну, ну зачем же умирать?.. Тогда лишь и жить!

Девушка вдруг уронила голову на руки и разрыдалась. Фарида наклонилась над ней, заглянула в незрячие глаза — в них стояли слезы.

— Сестренка! Да у тебя слезы на глазах!.. Значит, наши предположения верны — тебе можно вернуть зрение. Ты ляжешь в клинику ТашМИ, там замечательные профессора. Я сама поведу тебя туда.

Фарида была еще неопытным врачом, но умела найти путь к сердцу больного. Ей верили — поверила и Халида.

Фарида рассказала о ней своим старшим подругам из глазной клиники — Тулкуной, Оксане и другим бывшим однокурсницам — все приняли живое участие в судьбе слепой девушки. Вместе с подругами Фарида добилась, чтобы больную осмотрели лучшие специалисты клиники. С жаром доказывала она, что Халиду можно вылечить — она сама готова была отдать свой глаз, лишь бы Халида увидела солнце! Врачи, профессора улыбались — так радуются полководцы отваге солдата, хотя он, может, и нарушил устав… Отвечали они, правда, уклончиво:

— Наш долг — помочь девушке…

— Посмотрим, что покажут анализы…

А про себя думали: «Большое, доброе сердце у Фаридахон — как не пойти ей навстречу?»

И вот Халида в клинике. Ее поместили в палату, где лечащим врачом была Тулкуной. Халида привязалась к врачу — голос Тулкуной напоминал голос Фариды, в нем теплилась такая отзывчивость! Халиде было приятно, когда доктор дотрагивалась до ее руки, щупая пульс; касалась ее глаз — какие это были мягкие, чуткие прикосновения!.. Однажды она услышала, как кто-то спросил врача: «Как дела у вашей смуглянки, Тулкунойхон?», и та ответила: «У Халиды? Отличные. Скоро можно будет оперировать». Так Халида узнала, что она смуглянка, хотя и представить не могла, что это за смуглая кожа…

А потом, как от нее ни скрывали, Халида узнала, что одной женщине из их палаты сделали операцию, а зрение так и не восстановилось… Девушка совсем пала духом. Все ее надежды рушились! Но ее окружали такой заботой, и в голосе Тулкуной, когда она говорила о предстоящей операции, звучала такая спокойная уверенность, и врачи с помощью самых тонких и точных медицинских приборов так тщательно проверяли ее глаза, сердце, общее состояние, что Халида вскоре приободрилась: все думают о ней, все об одном хлопочут — как бы вернуть ей зрение… Как же не верить этим людям? Халида понимала, как трудно им приходится: сорвать завесу с ее глаз — все равно, что рассеять темные, плотные тучи, закрывшие солнце! Но меч науки — могучий и острый, он может, как масло, рассечь самую твердую сталь!

Операцию Халиде делал главный врач клиники, старейший хирург-окулист. Ему ассистировали Тулкуной и Оксана.

А в вестибюле клиники, застывшая, словно изваяние, сидела в ожидании мать Халиды.

Через некоторое время — женщине казалось, что миновала вечность, — к ней сошла Тулкуной, обняла ее, сказала, что операция прошла успешно. Женщина только вздохнула с надрывом…

Спустя несколько дней Тулкуной сняла повязку с глаз Халиды.