-  Думал уже, не получается, - сказал господин Мархель.

    -  Заладил: не получается, не получается… Правда, возьми артистов, загримируй - и вытворяйте с ними что хотите, слова не скажу.

    -  Ну, Йо, ты так говоришь, что неудобно становится, ей-богу, - сказал господин Мархель. - Это же кинохроника, не что-нибудь там…

    -  Придумай что-нибудь, на то ты и…

    -  …не что-то там! Ты должен выступить перед саперами.

    -  Ну вот еще. Мало я выступал?

    -  Надо призвать их к стойкости. К стойкости перед лицом врага.

    -  Было уже. И к стойкости, и к верности, и к умеренности, и к самопожертвованию - ко всему было.

    -  Тогда было перед строем. А сейчас ты обратишься по радио. Я так и вижу: ты перед микрофоном, а следующий кадр: репродукторы, и все оборачиваются, сбегаются, на лицах - самое предельное внимание… Ты выступишь символом объединения, понимаешь?

    -  А что я буду говорить?

    -  Что всегда: доблестные воины, наследники ратной славы великих гиперборейских атлантов Гангуса, Слолиша и Ивурчорра, перед лицом коварного врага да не посрамим знамен… Ну и прочее в том же духе, сам знаешь. Призовешь к сплочению, к стоицизму, к подвижничеству.

    -  Надо тогда радио провести.

    -  Ну так проведи. Не мне же этим заниматься. Генерал кивнул адъютанту, тот четко повернулся и вышел.

    -  Ну, подполковник, - обратился господин Мархель к Петеру, - вы поняли свою задачу? Вот вам сценарий, читайте и думайте. Я проверю. Завтра будем снимать генерала, говорящего с народом пo радио. Готовьтесь. И насчет недостающих лент - проверьте.

    -  Есть, - сказал Петер.

    Сценарий.

    «Бдительно несут службу зенитчики: солдаты и офицеры из-под ладоней вглядываются в небо: неприятельский самолет! Огонь! - командует офицер. В небе кучно возникают белые шарики разрывов, еще, еще - и, пылая, вражеский ас…» Так, это уже было. Дальше что?

    «Работает бульдозер. Вот он сгребает с дороги обломки вражеского самолета, и вдруг в стекле кабины появляется маленькая дырочка в центре паутины трещин. Дверца медленно открывается, и, хватаясь за нее руками, на землю вываливается тело сапера. Бульдозер продолжает двигаться вперед, но, лишенный воли и руки человека, застревает и впустую скребет гусеницами камень. Следующий кадр. В ряд лежат, укрытые национальным флагом, пять-шесть тел. Саперы с обнаженными головами клянутся отомстить за погибших. Следующий кадр: минометчики на позициях, наблюдатель с биноклем, вот он видит противника и дает команду, по рукам плывет тяжелая мина, опускается в ствол, все зажимают уши - выстрел. Снова тот берег, несколько секунд ожидания, и взрыв там, где только что сидел вражеский снайпер. Потом еще и еще взрывы. Все заволакивает дымом и пылью. Еще с одним снайпером покончено!»

    Петер перелистнул сразу десяток страниц.

    «Саперы со сварочными электродами в руках. Яркий свет сварки, вдруг он меркнет. Гаснет электрическая лампочка. Останавливаются моторы, приводящие в действие масляные насосы домкратов. Останавливаются лебедки, натягивающие тросы. Роторы электрогенераторов делают по инерции несколько оборотов и застывают в неподвижности. В чем дело? Почему остановились дизель-моторы? Вот он ответ: форсунки засорены песком! У кого поднялась рука на подобное злодеяние? Кто этот мерзавец? Он не ушел от ответа, он схвачен за руку, мелкий и скользкий тип, под чужой личиной проникший на стройку.