-  Но как же тогда?..

    -  Что-нибудь придумаем. Да и сданные они не пропадут: часть пойдет на эту стряпню, а остальные - в архив, и там будут храниться, пока…

    -  Да нет же, - перебил Шанур. - Нет же, нет! Их уничтожат сразу, понимаете, сразу, как только фильм будет сделан!

    -  Откуда ты знаешь?

    -  Я подслушал. Они меня не заметили, и я все слышал, что они говорили.

    -  И ты решил сделать собственный фильм?

    -  Я решил сохранить правду обо всем этом.

    -  А ты знаешь, например, что делают с солдатами, у которых находят дневники?

    -  Знаю. Но ведь дневники продолжают находить!

    -  Где ты их прячешь?

    Шанур помедлил, и Петер вдруг остро захотел, чтобы он ничего не сказал, не выдал тайника, потому что… потому что это подрасстрельное дело, а так - не знаю, и все… Он чуть не сказал: «Молчи!», но не сказал почему-то, и Шанур, облизнув губы, прошептал ему на ухо:

    -  Под стапелем, возле самой крайней опоры, справа - там яма…

    -  Тебя никто не видел? - тоже шепотом спросил Петер.

    -  А я сам и не кладу, - сказал Шанур.

    Петер посмотрел на него. Лицо Шанура было серьезно, губы упрямо сжаты - хорошее лицо…

    -  Ладно, - сказал Петер. - С пленкой мы что-нибудь придумаем. У Баттена такой бардак в учете… А рапорт напиши, и послезливее: мол, ничего не знал, не хотел, простите на первый раз… Изобрази испуг.

    -  Чего уж тут изображать, - сказал Шанур тихо. - Все нутро - как овечий хвост…

    Вторая киногруппа прибыла не завтра утром, как ожидали, а сегодня вечером. Над Плоскогорьем стояла сплошная облачность, лили дожди, самолеты не летали, ездить стало можно в любое время суток. Петер смотрел, как они выгружаются: два десятка человек, пять машин, в том числе автокран для съемок сверху, стационарные камеры, прожектора, десятки контейнеров и ящиков - короче, народ серьезный. Господин Мархель отвел в сторонку режиссера и что-то ему втолковывал. Среди этих двадцати было несколько девочек, и Баттен уже крутился среди них. Баттен никогда не упускал ни малейшего шанса.

    Шанур тронул Петера за рукав, кивнул головой в сторону:

    -  Поговорим? Они пошли рядом.

    -  Саперы просили меня тебя привести, - сказал Шанур. - Познакомиться. Пойдешь?

    -  Просили? - усмехнулся Петер. - Ну, раз просили, то пойду. Ты мне вот что скажи: ты Арманта давно знаешь?

    -  Давно, - сказал Шанур. - Вместе жили, вместе служили, вместе в офицерскую школу попали, вместе - на курсы операторов, вместе - сюда. А что?

    -  Что он представляет из себя?

    -  А ты еще не понял?

    -  Да как сказать…

    -  Без лести предан.

    -  То есть? - не понял Петер.

    -  Это девиз был какого-то государственного деятеля - «Без лести предан». Вот и Ив - без лести предан. Понятно?

    -  Понятно. А если он узнает, что ты делаешь, как поступит?

    -  Не знаю. Думал над этим, не знаю. Не могу представить себе, что донесет, выдаст, и не могу представить, что смолчит.