-  Ну, так еще можно, - сказал генерал. - Давай, Вельт, ты этим и займешься. Чтобы к утру все было как надо.

    -  Почему это я? - капризно сказал майор Вельт. - Мне за сегодняшни день еще восемнадцать агентов выявить надо.

    -  Р-разговорчики! - сказал генерал. - Р-разбаловался! Выполнять!

    -  Есть, - сказал майор с нехорошей сдавленностью в голосе. Он четко повернулся и вышел. Генерал с нежностью поглядел ему вслед и вздохнул.

    -  Не люблю на людей шуметь, - сказал он. - Но вот приходится иногда…

    А утром выпал снег. Петер встал очень рано, не спалось, и вышел из блиндажа в совсем иной мир. То, к чему он привык и без чего уже не видел окружающего его пространства: переплетения черно-ржавого железа, глыбы бетона, глыбы камня, горы щебня и просто горы - все это оказалось вдруг прикрыто пушистым и совсем не холодным покрывалом, и только местами из-под него высовывались особо острые углы, как локти и колени покойников, почему-то Петеру пришло на ум именно это сравнение, потому, может быть, что именно такое свежеприкрытое поле он видел прошлой зимой, после неудачного наступления на северо-западе… Снег не взбодрил его, а расстроил. Впрочем, расстройство в чувствах не помешало ему растереться до пояса этим самым снегом, приведя тело в состояние, сравнимое с радостью.

    По снегу местами были протоптаны дорожки, колеи и дороги, и внизу, у стапеля, снег моментально приобрел серо-черный цвет, как вокруг свежей воронки, и тем не менее пейзаж сменил очертания, и мир стал обманчиво велик и чист.

    Петер ждал пополнение к вечеру, но они объявились уже в девять утра: взвизгнув тормозами, остановился знакомый полугрузовичок, и Петера, размышлявшего о дне минувшем, облепили с трех сторон Камерон, Менандр и Брунгильда. Из машины улыбались Эк и сам Летучий Хрен - оба в теплых шапках, оба довольные, что так все хорошо устроили… Петер, как ватный клоун, неловко топтался на месте и прятал руки, потому что они постоянно натыкались на Брунгильду, потом она сама обняла Петера, ставшего вдруг маленьким и слабым, утопила в себе и, утопив, поцеловала в губы - так, слегка… «Закраснелся, как девочка! - хохотал Камерон, лупя Петера по гулкой спине. - Отвык тут от нормального обращения, скажи ему, Брунгильда!» - «А то он привыкал когда-то, - отвечала Брунгильда, - это же Петер-послушник, а не вы, кобели похотливые!» - «Ну, вы и живете, я посмотрю, ну и дрянь у вас тут, - говорил Менандр, озираясь, - нет, я этого так не оставлю…»

    -  Ну, докладывай, - сказал, наконец, Летучий Хрен, когда все было развешано по гвоздям и растолкано по углам, когда угомонился Камерон и скрылся куда-то Менандр, младшие операторы привели себя в соответствие с моментом, а Брунгильда расположилась на кровати Петера в свободной позе, греясь в перекрещивающихся взглядах и чувствуя себя в этом перекрестии свободно, как, скажем, кинозвезда в лучах софитов.

    -  Работать очень трудно, - сказал Петер. - Советник не просто вмешивается, а начисто лишает возможности делать что-то самостоятельно. Все съемки только по сценарию, кое-что я пытался делать от себя - запретил и теперь учитывает всю пленку до последнего метра. Как я понимаю, по плану мост уже должен быть сдан, поэтому все, с чем саперы столкнулись в действительности, считается несуществующим. В сценарии есть поистине кретинические моменты, но мы должны работать под документ. Масса создания ситуаций, пересъемок, фальсификации, игра монтажом. Все.

    -  Кое о чем я догадывался, - сказал Летучий Хрен. - Но ты был бы не ты, если бы не делал все поперек. Так ведь?

    -  Поперек - нечем, - сказал Петер.