– Я мог бы тебе объяснить. Такое удоволь… – Увидев, что она инстинктивно отступила, он замолчал.

Глубоко вздохнув, он резко повернулся на каблуках. – Спокойной ночи.

Марианна смотрела, как он уходит. Его темные волосы блестели в лунном свете, в размашистом шаге чувствовалась звериная грация. Этот человек по прежнему был для нее загадкой. Ей казалось, что она начала его узнавать, но сегодня он был ужасно странный, и непонятный, и ранящий. Ей следовало бы сердиться, но вместо этого она испытывала боль – и страх.

Она боялась Камбарона даже сильнее, чем сама себе признавалась. Ей ничего не было известно о замках, о герцогах и об этой Англии, которую ненавидел ее отец. Ее мир был маленьким, уютным и полным любви, а теперь он вдруг начал расти и зиял пустотой, как пасть огромного зверя, готового проглотить.

Но гораздо больше пугал ее хозяин Камбарона, человек, от которого зависела ее судьба и который сегодня так равнодушно и даже враждебно вел себя с ней. И странно – это причиняло ей боль.

4.

Четыре высокие башни Камбарона были видны издалека; вымпелы развевались над массивным величественным замком из серого камня. Это здание оказалось намного внушительнее тех, что Марианна видела в Монтавии. Замок выглядел мощным, холодным и чужим. Светило яркое солнце, но Марианна невольно поплотнее закуталась в свой плащ.

– Ты его видишь? – Алекс, ехавший впереди с Грегором, рысцой подскакал к ней и остановил своего пони. – Замок, Марианна! – В глазах его горел восторг.

Марианне не хотелось, чтобы окружающие заметили, насколько гнетущее впечатление произвела на нее эта серая громада, и она только сухо проговорила:

– Было бы трудно его не увидеть. Замки имеют привычку быть весьма заметными. – Можно мне поехать вперед? Грегор собирается показать мне конюшни!

Она кивнула:

– Но будь осторожен и пускай лошадь только шагом.

– Если бы эта кобыла шла еще чуть медленнее, проще было бы подвезти Камбарон к ней, – заметил Джордан. – Нам надо будет найти для Алекса лошадку поживее, после того как он получит несколько уроков верховой езды.

– Мне эта нравится. – Алекс похлопал пони по холке. – Как вы посоветуете ее назвать?

– Непростой вопрос. Почему бы тебе не поразмыслить об этом подольше?

– Хорошо. – Он пустил пони рысью следом за Грегором. – Быстрее, Марианна!

Не глядя на Джордана, Марианна сказала:

– Можете ехать с ними. Я езжу еще хуже Алекса. Неразумно вам задерживаться из за меня.

– Не беспокойся: я не настолько стремлюсь поскорее попасть в дом моих предков – в отличие от Алекса. Я никогда особо не любил этот замок. – Он улыбнулся. – И, кроме того, это шло бы вразрез с моими обязанностями опекуна.

– Мы оба знаем, что это чепуха.

– Возможно, я цепляюсь за эту чепуху, чтобы не совершить еще большей глупости.

Марианна даже не стала пытаться разгадать это туманное заявление. Единственное, чего ей хотелось, – это побыть в одиночестве. Ее и так тревожит этот замок, возникший на горизонте, а тут еще его дразнящее молчаливое присутствие. Он находился рядом с самого Саутвика.

– Поезжайте вперед, – повторила она. – Вы совершенно ясно дали мне понять, что мое общество дам скучно.

После того вечера – несколько дней тому назад – она видела его только за столом. Он был любезен, но в глазах его читалось безразличие, и он едва перебрасывался с ней несколькими словами, большую часть времени проводя с Грегором и капитаном. Даже Алексу доставалась немалая часть его внимания.

– Неужели я так прямо и сказал? – Он насмешливо вздернул брови. – Вероятно, я имел в виду только шахматы.