– Наверное, нелегко тебе пришлось. Меня удивляет, что ты остался.

– Не все было так уж плохо. Трудно противиться обаянию Джордана: он может приманить любую птицу, если пожелает.

– И это искупало неприятные моменты?

Грегор кивнул.

– Когда он был самим собой, а не тем, в кого его превратили, рядом с ним сердцу было тепло. – Он кивком указал на стоящую перед ней чашку: – Я не хочу, чтобы ты сегодня плотно завтракала, но подкрепиться тебе обязательно нужно. Пей. Это шоколад.

– Шоколад? – Марианна взялась за чашку. – Я его никогда не пробовала. Папа говорил, что он чудесный.

– Райский напиток.

Марианна осторожно сделала маленький глоток, потом отхлебнула побольше.

– Он мне нравится.

– И мне тоже. – Грегор осушил свою чашку и сделал слуге знак, чтобы тот снова ее наполнил. – У Меня вкус ко всему темному и необычному.

– Тогда я не удивляюсь, что тебе нравится Джордан, – сухо отозвалась она. – В нем есть оба эти качества.

– Ты все еще на него сердишься? На самом деле он ведет себя по отношению к тебе с редкой порядочностью. – Грегор поднес чашку к губам. – По крайней мере для Джордана. Но ты должна ему помочь.

– У меня нет времени и желания думать о том, как помочь Джордану. Я приехала сюда, чтобы работать и присматривать за Алексом.

– Это уже поможет. Чем меньше он тебя будет видеть, тем лучше. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Ты же не хочешь повторения вчерашней сцены? А когда вы все таки будете встречаться, веди себя так же по детски непосредственно, как Алекс.

– Я не могу притворяться.

– Тебе же было бы легче, если бы могла. – Увидев выражение ее лица, он безнадежно вздохнул. – А, ладно, поступай, как знаешь. Я постараюсь стоять между вами.

– Спасибо. – Марианна неуверенно похлопала по его огромной лапище. – Мне не нужны защитники, но это – великодушное предложение.

– Ты мне нравишься, – просто ответил он. – Но даже если бы ты мне не нравилась, я поступил бы так же. Это мой долг. Если случится то, чего я опасаюсь, это будет плохо и для самого Джордана. – Он заглянул в свою чашку. – Меня прислали присматривать не только за его телом, но и душой.

– Полагаю, тебе лучше сосредоточить свое внимание на том, чтобы защищать его тело, – едко отозвалась она. – Я что то не замечала признаков его неуловимой души.

– Я замечал, – тихо ответил он. – Я видел, как он плакал над умершим ребенком, и я был с ним, когда он на спине нес раненого товарища – двадцать миль по степи. Я видел, как он корчился от душевной боли – такой сильной, что несколько дней он не говорил ни слова. Он прячет свою душу, но она здесь. – Грегор улыбнулся. – И мы должны позаботиться о том, чтобы он не повредил ей поступками, за которые потом не сможет себя простить. Допивай шоколад.

Марианна послушно докончила чашку и поставила ее на стол.

Грегор потянулся и нежно утер ей губы салфеткой.

– Рай оставляет след на том, кто вкушает его наслаждения. – Он встал. – А теперь мы идем в конюшни.

Марианна покачала головой:

– Мне надо в мастерскую.

– Не сегодня. Сегодня у вас с Алексом урок верховой езды. Вот почему я не хотел, чтобы ты наедалась.

Она нахмурилась:

– Я займусь этим в другой раз.

– Сегодня. А завтра у тебя будет урок танцев, а послезавтра вы с Алексом начнете заниматься с местным викарием.

– Ничего подобного.

– Именно так.