|
– Ты сказала, что приняла мое предложение, потому что мечтала вернуться в Ашбертонское аббатство. Но ведь ты никогда не бывала здесь до нашей свадьбы. Сделав последний стежок, она завязала узелком сверкающую нить. Затем подняла свою вышивку, и он увидел, что на ней изображен монастырский сад. Но не в его теперешнем виде. Каменные аркады еще не выглядели старыми, цветы были совсем другие, на заднем плане поднималась квадратная часовня. Это изображение напомнило ему старую гравюру, которая висела в аббатстве. Так выглядело Ашбертонское аббатство, когда здесь еще помещался монастырь. Луиза слегка встряхнула свою вышивку, и вдруг все кругом переменилось: они как будто вернулись назад, в далекое прошлое. Оба стояли на бархатистой траве, Луиза была в темной монашеской одежде. Она подняла на него свои спокойные глаза. – Давным давно, в одно из своих предыдущих существований, я жила в аббатстве, в полном мире с собой. И в нынешнем существовании меня неудержимо тянуло к аббатству. Но когда я вышла за тебя замуж и переехала сюда, Я поняла, что ко мне взывали отнюдь не старые камни. Меня влекла к себе община, чью веру я так безраздельно разделяла. В часовне, сзывая всех к молитве, зазвонил колокол. Она на миг наклонила голову. – Прощай, Стивен. Да пребудет с тобой милость Божья. – Она повернулась и пошла прочь, в своей длинной одежде бесшумно скользя по траве. Монахини одна за другой входили в дверь часовни. Когда за Луизой затворилась дверь, Стивен остался один. Он осознал, что она была неотъемлемой частью той духовной общины, которая жила и молилась здесь в течение многих столетий. Набожная девственница, она представляла собой нечто цельное. Но в замужестве с ним она не могла обрести цельности, это порождало в ее сердце неизбывную печаль, которая, словно каменной стеной, разгораживала их. Но теперь она вновь ощущает себя цельной. Закрыв глаза, он возблагодарил Бога от ее имени. Это была первая искренняя молитва в его жизни. Если, конечно, он еще жив. И рядом с ним Розалинда. На глазах у него монастырский двор превратился в тот самый сад, который он знал и любил. Он стал беспокойно оглядываться. Его сердце подпрыгнуло, когда он увидел, что по одной из диагональных дорожек к нему приближается Розалинда под руку с каким то мужчиной. Его жена и ее спутник были одеты и роскошные одежды, которые носили четверть века назад. Но нет, эта женщина не Розалинда. Глаза у нее голубые, не карие, рост не такой высокий, выражение лица другое. Со сверхъестественным спокойствием он понял, что видит Софию Уэстли и ее мужа, Филипа Сан Сира. Графа и графиню дю Лак. Улыбнувшись, как старому знакомому, София протянула ему руку. Рука была твердая, упругая, вполне реальная. Он склонился над ней. А когда выпрямился, с удивлением заметил, что она моложе, чем Розалинда сейчас, и муж только чуть старше ее. И моложе, чем он, Стивен. Она продолжала держать руку Стивена, и перед ним стали возникать живые образы. Пожилая женщина, держа за руку испуганную девочку, пробиралась по лесам. Она тщательно скрывалась от солдат. На горстку монет, которая у нее была, она покупала грубую крестьянскую еду, из этих же денег оплачивала проезд на крестьянских повозках. Наконец, вместе с девочкой достигнув морского порта – французского ли, бельгийского, он не знал, – женщина купила билет на корабль, отплывающий в Англию. Каким то необъяснимым чувством Стивен все время угадывал, что София и Филип путешествовали вместе с няней и малышкой, охраняя их от всех опасностей. Но они не могли спасти старую женщину, когда по прибытии в Лондон ее изношенное сердце вдруг отказало. Стивен увидел, как сторож в мундире протянул руки к Розалинде, как она в ужасе бросилась бежать, тут же запутавшись в зловонном лабиринте узких улочек и переулков. София и Филип все время оставались с дочерью, пытаясь как то защитить ее. София безуспешно пыталась найти кого нибудь, кто мог бы позаботиться о Розалинде. |
