|
Как вы сказали, вчера меня ударило бревном. Но почему то кажется, будто это было давным давно. Откинув волосы, она обнажила его зашитую рану. – Воспаления нет. И всё же… все же вам лучше не уезжать завтра. Подождать, пока голова перестанет кружиться. Он не преминул воспользоваться представившимся ему поводом: – Вы правы. Я должен отложить отъезд, хотя бы на один день. Им пора уже было разойтись, но они продолжали стоять, глядя друг на друга. Она все еще была совсем рядом, теплая, женственная, неотразимо соблазнительная. Ему так хотелось погладить ее шелковистые волосы, поцеловать в полные губы, как он это сделал в предыдущую ночь, когда Розалинда оказалась рядом на кровати… Не раздумывая он притянул ее к себе и поцеловал. Тихо вздохнув, она обвила руками его шею. От нее пахло шампанским и какими то пряностями. Он провел руками по ее крутым бедрам, и в нем жарким пламенем вспыхнуло желание. Этот поцелуи никак не походил на тот, каким они обменялись прилюдно. Просто сводил с ума. Нет, он не должен так поступать. Стивен почувствовал, что все плывет у него перед глазами, хотя полученный им накануне ушиб был тут явно ни при чем. В моргающих глазах Розалинды он уловил то же смятение, какое испытывал и сам. – Простите, – неуверенно проговорил он, смущенный и пристыженный своей невыдержанностью. – У вас какая то особая ужасная способность, – сказала Розалинда. – Вы забываете, что я добропорядочная, респектабельная вдова. – Она не спеша убрала руки с его шеи и шагнула назад. – Стыжусь признаться, но мне очень понравился этот поцелуй. – Мне тоже. У меня такое впечатление, будто вы просто созданы для поцелуев. Как ни одна другая женщина. И все же то, что я не устоял перед искушением, не делает мне чести. – Поколебавшись, он завершил свою мысль: – Вы так прелестны и милы. Вы… до глубины души… трогаете меня. Она приложила руки к его щекам, ее пальцы слегка скользнули по его скулам. – У нас с вами какие то особенные отношения, – сказала она. – Они напоминают собой хрупкий бутон, которому никогда не суждено развернуться в большой яркий цветок. – Она коснулась его губ легчайшим поцелуем. – Никогда никогда. Она повернулась и пошла по коридору к своей комнате. В ее покачивающейся фигуре таился какой то бессознательный вызов. Он проводил ее взглядом, ощущая сильное желание, лишь частично плотское, на самом же деле гораздо более глубокое. Ему понадобилась вся его воля, чтобы не последовать за ней. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и стиснул пальцы в кулаки. Быть герцогом – значит быть обреченным на одиночество. В лицо тебе всячески льстят, а за спиной, вероятно, проклинают на чем свет стоит. Если не считать горстки друзей, он всегда чувствовал себя оторванным от всего человечества. Но вот сегодня вечером, на несколько часов, он сумел слиться с дружеской, исполненной терпимости труппой, которая приняла его таким, каков он есть. Это короткое время он, казалось, нежился под пуховым одеялом, защищавшим его от лютого холода вечности. Стоя во тьме, он смотрел на бледные занавески, покачиваемые легким ветерком, который струился через открытые окна. До этого вечера он даже не знал, как жаждет простого человеческого общения. Почему же он должен покинуть людей, среди которых чувствует себя счастливее, чем когда бы то ни было прежде? Если для того чтобы вернуться в аббатство, надо было расстаться только с Розалиндой или только с дружески расположенной к нему труппой, он, пожалуй, смог бы преодолеть свое нежелание. Однако все вместе они оказывали на него опасно сильное воздействие. Именно это отчасти внушало ему мысль об отъезде. В его положении нельзя хотеть слишком многого. Особенно сейчас, когда у него фактически нет будущего. Пораздумав, он, однако, решил, что у него нет очень уж веской причины торопиться с отъездом. |
