|
Естественно, он был только рад, но все же нехорошо, если подобное повторится. – К тому же мне нравится моя одежда. Ты не можешь отрицать, что Калибан. – самая подходящая для меня роль. Не требуется никакой игры. Джессика опешила. Она очень любила театр, ей никогда и в голову не приходило, что приемная сестра может не разделять этой любви. – Ты неплохая актриса, – поспешила утешить она Розалинду. – Справляешься со всеми ролями. – Ты хочешь сказать, что я выговариваю слова вполне отчетливо и не падаю на сцене? – весело сказала Розалинда. – Этого еще недостаточно, чтобы быть актрисой, дорогая. – Розалинда, – гулко разнесся по сараю сочный баритон, вспугнув сидевших на балках голубей. – Помоги мне с освещением. – Иду, папа. – Она быстро пересекла импровизированную сцену и подошла к Томасу Фицджералду в облачении мага, который зажигал фонари. Розалинда подняла керосиновую лампу с рефлектором, сдвинула ее на фут плево, другую – еще дальше вправо. Так будут освещены все углы. – Ты права, дорогая, – с нежной улыбкой произнес Томас и показал на дверь. – Брайан говорит, что снаружи собирается много народу. – Естественно. Наш спектакль этим летом – самое замечательное событие для жителей Флечфилда. Когда отец ушел, Розалинда внимательно осмотрела усыпанную соломой сцену. Задник на месте, все актеры в костюмах. На улице Кальвин продает билеты, зазывая зрителей на жаргоне лондонского простонародья. Все готово к началу представления. «И сколько таких грубо сколоченных подмостков я видела? Сотни? Тысячи?» – подавляя вздох, подумала Розалинда. Почти вся ее жизнь проходит в непрестанных переездах. Труппа создает волшебство на один вечер, упаковывает костюмы и декорации и переезжает в следующий городок. Сама она, в свои двадцать восемь лет, уже устала от такого существования, однако время не остудило пыла се приемных родителей. Ведь они актеры. Но у нее, Розалинды Джордан, театрального распорядителя, подобранной на улице, теперь уже вдовы, нет такого призвания. Иногда она даже горько жалеет, что у нее нет собственного дома, постоянного пристанища. Но здесь, под этой крышей, все, кого она любит, и это все же служит вознаграждением за трудную жизнь на колесах. – Актеры, занимайте свои места! – повысив голос, воскликнула она. Члены труппы вынырнули из за громоздких панелей, заменявших кулисы. Встав на свое место, Розалинда подала условный сигнал младшему брату Брайану, чтобы он открыл дверь и впустил публику. День восемьдесят третий Неделя бесцельных скитаний притупила начальную остроту реакции Стивена на зловещее предсказание доктора. Гнев и страх, которые он испытывал, временами сменялись надеждой, что Блэкмер ошибся, хотя дважды случившиеся за это время мучительные приступы боли, казалось, подтверждали диагноз. К счастью, оба приступа произошли ночью, когда он находился в номере какой то гостиницы. Оставалось только молиться Богу, чтобы они не повторились днем, когда он будет на людях. И все же нельзя исключить такую вероятность. Хотя лучше всего даже не думать об этом, решил герцог. С горькой иронией он вознамерился подсчитать оставшиеся дни своей жизни. Исходя из того, что должен прожить по крайней мере три месяца, он начал счет с девяноста. После того, как он дойдет до нуля, каждый прожитый сверх того день можно считать подарком судьбы. Непрерывно ведя счет времени, Стивен из Ашбертонского аббатства взял путь на север через древние пограничные земли, где столетиями сражались между собой валлийцы и англичане. Пересекая старую римскую дорогу, которая вела в Уэльс вдоль южного побережья, он натянул поводья и задумался: не навестить ли ему брата? Майкл – солдат, и уж он то знает, как встретить лицом к лицу неминуемую смерть. Но Стивен еще не был готов сообщить такую убийственную новость своему брату. |
