— Мне уйти? — быстро спросила Танга.

— Нет. Если бы я хотел, чтобы вы ушли, я бы сказал об этом.

Она пожала плечами. О'Мара вышел на лужайку.

— Прости меня, — сказал Гелвада, — если я покажусь тебе дерзким. Я встречал тебя в трудных ситуациях, но никогда не видел таким взволнованным. Неужели все так плохо?

— Полагаю, да — сказал О'Мара. — Но я вовсе не взволновал, как ты считаешь. Просто мне все это не нравится.

— Мне кажется, я понимаю.

— Что ты понимаешь? — сказал О'Мара резко. Гелвада улыбнулся. Это была одна из самых мягких его улыбок.

— Я никогда не предполагал, что ты так беспокоишься за себя. Если ты беспокоишься, то, вероятно, за кого-то другого. — Он стоял, улыбаясь О'Маре. Он выглядел очень счастливым.

— Возможно, да, а возможно, и нет. Это имеет какое-нибудь значение?

— Нет. Никакого значения.

Они пошли по тропинке. Когда они оказались под покровом деревьев, О'Мара вытащил конверт из кармана. Достал микрофотографию, смял конверт и выбросил его. Протянув фотографию Гелвада, сказал:

— Посмотри.

Гелвада внимательно осмотрел снимок.

— Господи. Это великолепно. Кто сделал это — Ларю?

— Хорошая работа, — кивнул О'Мара. — Надеюсь, она пригодится.

— Что мне делать?

— Сейчас скажу. Сегодня вечером ты должен встретиться с Эрнестиной. У тебя во внутреннем кармане пиджака будет незапечатанный конверт с документами. Сейчас я их дам. Понятно?

— Почему бы и нет. Это очень просто.

— Хорошо. Теперь опиши мне план дома Эрнестины. Ты должен его хорошо знать.

— Я знаю его достаточно хорошо, — улыбнулся Гелвада. — Входишь через парадную дверь. Дом маленький. Когда закрываешь дверь и становишься к ней спиной, видишь коридор, ведущий через весь дом — обычное расположение. Дверь в конце коридора ведет в кухню. Справа будут две комнаты. Первая гостиная. Следующая перед кухней — ванная. Справа одна дверь. Она ведет в спальню. Чуть дальше видны ступеньки лестницы, ведущей на чердак — подсобное помещение, используемое для хранения, как я полагаю, всякого хлама.

— Понятно, — сказал О'Мара. — Когда вы приезжаете после театра с Эрнестиной домой, вы идете сразу в гостиную?

— Верно. Мы идем в гостиную. Затем она обычно идет в спальню и раздевается. Пока она этим занимается, — он улыбнулся, — я, будучи воспитанным человеком, зажигаю спиртовку под кофейником. Обычно, она возвращается через одну — две минуты.

— Очень хорошо, — сказал О'Мара. — Запоминай, когда вы придете к ней домой сегодня вечером, одна пуговица твоего пиджака должна быть почти оторвана, висеть на одной нитке. Когда войдешь в дом, оторви пуговицу, пусть она упадет на пол. Изобрази раздражение и подними ее. Ты аккуратный человек и желаешь иметь пуговицу на месте. Она предложит, я полагаю пришить ее.

— Конечно, — сказал Гелвада, — если она не предложит, я попрошу ее сам.

— Будет намного легче, если бы по дороге к дому ты ухитришься упасть и испачкать руки. Когда обнаружишь, что пуговица оторвана, и попросишь пришить ее или, наоборот, она предложит пришить ее, отдашь ей пиджак, — во-первых, для того, чтобы она пришила пуговицу, а во-вторых, потому, что хочешь пойти в ванную помыть руки. Когда будешь отдавать ей пиджак, сделай так, чтобы конверт с микрофотографией упал на пол, и постарайся этого не заметить.