|
Внезапно он испугался того, что понял, кого напоминает эта девушка. И хотя это было только предположение, но в ее лице узнавалась все та же таинственность, та же темная сила и несгибаемая воля, как у Верховного жреца Гонифация. Тотчас же Чуман почувствовал на себе ее взгляд, но при этом выражение ее лица не изменилось, как будто он был лишь частью изготовляемого ею полотна. Затем Нория неспешно убрала челнок и встала, скрестив руки.
– Шарлсон Нория! – торжественно нараспев произнес Чуман. По всему было видно, что он нервничает. – Мы, несокрушимые эмиссары Иерархии, пришли исполнить волю Всевышнего! Она улыбнулась одними глазами – если, конечно, глаза вообще могут улыбаться. Но не это поразило Чумана больше всего, а то, что зеленые глаза этой бестии, казалось, видели его насквозь. Какое право имеет она оставаться столь невозмутимой! Священник набрал побольше воздуха и выпалил: – Шарлсон Нория, именем Великого Бога и Иерархии я арестую тебя! Она склонила голову. В ее глазах сверкнул злой огонек. И неожиданно она закричала, вытянув руки вперед: – Пусси, беги! – И почти кокетливо добавила: – Скажи Черному Человеку… В тот же миг сверкающий коготь распорол домотканную материю изнутри, у самой талии. Платье как будто ожило. Наружу выпрыгнуло существо размером с большую кошку. Оно походило на обезьяну и было необыкновенно тощим и проворным. Точно паук, оно стремительно вскарабкалось вверх по стене к потолку. Чуман оцепенел от страха. Его напарник, тяжело дыша, вытянул руку в направлении стены, и от указательного пальца побежала, потрескивая, фиолетовая молния, выжигая зигзагообразную дорожку по сырой штукатурке. Животное на одно мгновение оглянулось, задержавшись у вентиляционного отверстия. Затем оно исчезло, а фиолетовый луч рассеялся. Чуман продолжал смотреть вверх, и подбородок его мелко дрожал. Ему удалось рассмотреть эту крошечную мордочку как раз в тот момент, когда существо задержалось. Его взгляду предстало фантастическое зрелище. Черты этой мордочки будто бы не имели постоянной формы. Нос и подбородок, казалось, вообще отсутствовали, остальное казались пересаженными на место отсутствующих. Белесые, они просвечивали сквозь мех, тоже будто чужой, темный, напоминавший своим цветом волосы его хозяйки‑ведьмы. И вся физиономия, в общем отталкивающая, на удивление карикатурно напоминала лицо самой Шарлсон Нории. Наконец Чуман решился перевести взгляд на пленницу. Та стояла неподвижно, и в ее взгляде таилась улыбка. – Это еще что такое? – взревел священник, но в его крике был скорее испуг, нежели угрозу. – А то будто вы не знаете! – словно отчеканила она. Затем она сняла висевшую на стене шаль и накинула на плечи. – Я готова, – сказала она. – Вы не собираетесь вести меня в Святилище? – и, не дождавшись ответа сама направилась к двери. К тому времени на улице стало еще темнее, стояла мертвая тишина. И если бы кто из жителей услышал шум или крик, все равно не вышел бы узнать, в чем дело. Таков был закон, но Чуману хотелось, чтобы кто‑нибудь взял, да и нарушил его именно сегодня, именно сейчас. Или пусть им повстречается патруль дьяконов. И вновь по узким мощеным улочкам двигались, приплясывая, два фиолетовых огонька. Эскорт направлялся в сторону манящих огней Святилища. Шла бы она побыстрее! Конечно, можно и поторопить, но Чуману почему‑то не хотелось этого, особенно теперь, когда пленница стала такой кроткой. В конце концов, ее «близкий дружок» мог неотступно следовать за ними по крышам зданий. Чуман боялся, что в любой момент он может увидеть эту крошечную мордочку антропоида висящего на карнизе, в блеклом свете звезд. Как только они доберутся до Святилища, все встанет на свои места. Темные подъезды в глухих переулках останутся позади. |
