— Как, черт побери, вы это сделали? — слабым голосом сказал я.

Диринг ухмыльнулся.

— Машина сконцентрировала мои мысли и усилила их, — сказал он.

Клянусь жизнью, я все равно не мог понять, откуда взялись эти цветы.

— Вы имеете в виду... Вы их создали?

Диринг кивнул.

— Да, я их создал, мистер Корбетт. Индийские факиры могут делать то же самое... Иногда.

— Это гипноз? — рискнул предположить я.

— Я не гипнотизировал вас. И, во всяком случае, что такое гипноз? Способ заставить вас увидеть то, чего на самом деле нет?

— Да...

— Это не совсем так. Под гипнозом вам можно внушить, что вы чувствуете какие-то определенные запахи, кушаете блюда, что-то слышите, а также что-то видите. Если вам внушить, что вас коснулись раскаленным утюгом, у вас появится ожог. Но ведь если бы утюг был настоящим, им можно было бы сделать то же самое.

Конечно, он побеждал меня. Тем не менее я не был ни в чем убежден. Улыбаясь, Диринг продолжал:

— У некоторых людей необыкновенно мощная сила мысли. Гипноз — это лишь одна из ее форм. Это способ создания материи. Обычно это можно сделать лишь на короткое время, но... Но мои цветы никуда не исчезнут. Машина сделала их реальными, сосредоточив и усилив мои мысли. Я как следует представил их себе — и вот они здесь.

Элеонора понюхала розу.

— Прекрасно пахнет. Почти как настоящая.

— Вас трудно убедить, — сказал Диринг. — Глядите сюда. — И он закрыл глаза.

Я услышал задыхающийся возглас Элеоноры. Мой взгляд оторвался от нашего хозяина, и меня парализовал шок невероятного изумления.

Снова закрылась дверь ниши. Через панель я увидел знакомую игру света на стенах и светящийся туман, который сгущался прямо у меня на глазах.

А потом туман превратился в Элеонору!

Диринг открыл дверь. Коротко вздохнув, Элеонора схватила меня за руку.

— Ой, Барни! — пискнула она.

— Пожалуйста, не пугайтесь, — сказал наш хозяин. — Ваш двойник не имеет сознания — он как робот. У него нет ни инициативы, ни интеллекта. Смотрите. — Он обернулся к своему созданию. — Иди вперед, — приказал он.

Существо прошло вперед и остановилось по команде Диринга. Оно было точной копией Элеоноры в каждой детали.

И почему-то я ощутил прилив горячего гнева. Это было утонченно отвратительным, словно у меня на глазах оскорбили мою невесту.

— Прекратите, Диринг, — сказал я.

Он внимательно поглядел на меня.

— О, простите, я забыл о вашей естественной реакции. Но это не более человек, чем восковой манекен.

— Она живая!

— Она неразумная. Она лишена эмоций. Она просто робот из плоти и крови. Видите ли, мистер Корбетт, все тела состоят из электронов, создающих индивидуальный в каждом случае атомный образец. Если свободные электроны расположены в виде вашего конкретного образца, создается точный двойник. Строительные блоки материи витают повсюду вокруг нас. Моя машина просто сфокусировалась и сконцентрировала мое мысленное изображение цветка или человека. Вот знакомый вам пример — пантограф. Он делает точные копии рисунков, точно также как мое устройство делает точные копии трехмерных объектов.

Любопытство преодолело мой гнев.

— Вы же можете сделать целое состояние такими фокусами. Вы можете создавать золотые украшения... Да что угодно! Если они настоящие... Ну, вы можете сделать целую армию роботов!

Диринг покачал головой.

— Никто не сможет командовать ими, но я попробую.

Мне это не понравилось. Наконец Элеонора набралась храбрости и приказала своему двойнику закрыть глаза, но ничего не произошло.