Тетя Маша, хлопнув с горя лишний стаканчик, мирно посапывала перед включенным телевизором. Допекла ее непутевая нынешняя молодежь. До такой степени, что сны посещали старуху один хлеще другого: то зеленоглазые ведьмы по дому бродили, то она выпивала с какой-то теткой, да еще объясняла идиотке, что такое мобильный телефон. И вот удивительное дело — оправдывалась перед ней, почему не стала космонавтом, как в детстве хотела, да почему никуда дальше Москвы не ездила. И не на летающей тарелке, а на электричке. А ночная гостья все не унималась. Телевизор ей, видите ли, не понравился — должен быть плоским и на стене висеть. А откуда у тети Маши деньги на такой? Что сын отдал — на том и спасибо. Точно за техникой залезла. Не на ту напала! «Щас ментов вызову», — пригрозила тетя Маша во сне и до утра объясняла, почему милиция, то есть тьфу! Полиция — не охотится на вампиров и оборотней. Прочитала дуре две сказки — специально из растопочной связки детскую книжку выдернула, всплакнула о голодном послевоенном детстве, а та тварь неблагодарная денег потребовала. А то, говорит, скажу ментам, что из-за тебя Даша пропала — ее в лесу изнасиловали и убили, а машину-то тети Машину видели. Обобрала, шалава вертлявая! Как знала, что деньги в доме есть.

Наутро, встав с больной головой, тетя Маша и в самом деле денег не дочиталась — пятнадцати тысяч, припрятанных в серванте, будто и не было никогда. Точно кто-то в дом лазил! Иначе с чего бы такой сон? Да и сон-то помнился как-то смутно. Тетя Маша, пошатываясь, вышла во двор, сматерилась, зло пнула виновато заскулившую собаку в бок и пошла к соседке похмеляться. У соседки в эту ночь с веревки кофтейка пропала. Красивая с люриксом, почти не ношенная еще. Так что общий язык красавицы нашли быстро. Изгоняли весь день нечистую силу, ходили с одного крыльца на другое и обратно, по очереди поминали бога и черта. Немного посовещавшись, решили домового задобрить — налили в блюдце водки, поставили под стол, но опрокинули… Под вечер песню затянули, поплакали, подрались, да на следующий день помирились.

Утром Асиана, пристроившись за пожилыми мужем с женой, отправилась на центральный рынок.

Шаг второй — затеряться в толпе, смотреть и слушать. Мастер Гверан-Мун призывал на этом этапе не применять клановую магию, чтобы не выдать себя местным блюстителям порядка и магическим сторожам знатных особ, но этим пунктом правил пришлось пренебречь, иначе Асиану выперла бы из автобуса розовощекая шумливая кондукторша.

«А-а, проездной? Так бы сразу и сказала», — она пожала плечами и потеряла к девушке всякий интерес. Дальше до самого вечера у Асианы прекрасно получалось не использовать магию. Она купила одежду, сходила в торговый центр, пообедала в кафе, пристраиваясь то к гуляющим подружкам, то к влюбленной парочке, то к прилично одетой тетке средних лет, которая целенаправленно шла обедать, раздраженно объявляя об этом по мобильнику бестолковой помощнице.

Еда показалась Асиане невкусной, а кофе — потрясающим. Дома у Асианы зерна кофе использовали как ингредиенты эликсиров, но никогда не варили в чистом виде. Она заказала вторую чашку и два часа просидела в кафе, изучая карту Москвы и московской области, и с любопытством разглядывая причудливые машины, проезжавшие за окном.

— Скажите, милая девушка, а если мне нужно поехать на такой машине и я готова заплатить за поездку?.. — спросила Асиана у официантки, показав пальцем в окно.

Та бросила на посетительницу усталый взгляд.