— Как мне обращаться к тебе?

— Даша.

— Даша? — повторил незнакомец и протянул ей руку. — Так коротко?

Имя из его уст прозвучало странно, с акцентом на шипящие, словно составленное из двух отдельных слогов — «Дааш-ша».

— Н-ну… да.

— Допустим. В таком случае я — Демайтер.

Все еще не веря, что это не сон, Даша уставилась на манжету рубашки, тоже отделанную узкой полоской черного набивного кружева, и вдруг вспомнила, как в детстве читала книги про мушкетеров и рыцарей. Сколько раз она тогда недоумевала: как это форма кистей рук, черты лица или какая-то неведомая «горделивая посадка головы», могут выдать человека благородного происхождения? Но сейчас, нехотя вложив исцарапанную ладошку в ладонь своего спасителя, она могла поклясться, что этим самым благородным происхождением дышала каждая его клеточка. Не хватало только изысканной бледности и светской скуки во взгляде. Лицо и шея, которую открывал небрежно расстегнутый ворот рубашки, были смуглыми от загара, а пристальный взгляд черных глаз — не столько надменным, сколько пугающе глубоким.

Демайтер подвел нежданную гостью к столу, отпустил и снял со стула драпировку, оказавшуюся длинной черной мантией, которую он перевесил на корявую ветку. Даша рассеянно огляделась и обнаружила свой рюкзак, прислоненный к одному из стволов, которые поддерживали навес. Сверху на «Ермаке» лежала ее сумка с засунутой внутрь толстовкой.

Тем временем, на столе, как на скатерти-самобранке появился каравай хлеба, глиняный кувшин с шапкой пены и серебряный на вид кубок. Запахло чем-то хмельным и немного кислым.

— Гномы, — проворчал стражник. — К сожалению, ничего другого их творение нам предложить не может. Тебе нравится пиво, Даша?

— Что?! А-а пиво… Н-нет. Не очень.

Демайтер резким движением выплеснул содержимое кувшина на корни деревьев и дунул в горлышко, отчего хмельной дух моментально выветрился из самого сосуда и из-под навеса. Даша осторожно отодвинулась, проверяя, не попытаются ли ее удержать. Маленький шажок назад. И еще один…

Не обращая внимания на ее вялые попытки к бегству, Демайтер прошел мимо, коснулся пальцами каменной стены и подставил кувшин под брызнувший из камня родник.

— За этой скалой течет ручей, — пояснил он. — Вода стекает в небольшое каменное углубление как в чашу. Ты можешь умыться и привести себя в порядок, но не отходи далеко и не пытайся убежать. Вокруг… — он на секунду задумался, подыскивая подходящее объяснение, — чужая земля. Мне кажется, более чужая, чем ты могла представить себе раньше.

Скалистый выступ, из которого только что била прозрачная струя источника, с утробным урчанием втянул в себя мокрое пятно. На серой скале не осталось и следов влаги. Даша сглотнула слюну и облизала пересохшие губы.

Демайтер вернулся к столу с кувшином, со стенок которого срывались и падали тяжелые капли, наполнил серебряный кубок родниковой водой и протянул гостье. Даша почти выхватила его из рук, жадными глотками выпила воду, кивнула и выскочила за выступ скалы. Там она прижалась к теплому камню спиной и несколько раз вздохнула так глубоко, как только смогла. На дремучий замшелый лес — сказочный, примолкший, исполненный чудес… тошно было смотреть. Стараясь ни о чем не думать, Даша наспех умылась и почти бегом вернулась обратно.

— Я — заложница? — решительно спросила она, задавив подступившие слезы.

— Тебе стало лучше? — осведомился Демайтер. — Здесь я задаю вопросы. Сядь, поешь и для начала расскажи все, что с тобой случилось.