|
Что-то удавалось ему лучше, что-то хуже. Вчерашний разговор в «Вольном мельнике» следовало признать исключительной удачей. Благодаря ему юноша подкорректировал свое произношение, сделав его по-настоящему южным, что существенно повышало его шансы выдать себя за гасконца. Вообще трактирщиков следовало признать наиболее полезными с точки зрения сбора разведданных людьми. Именно они, сами того не подозревая, снабдили его целым ворохом бесценной информации относительно Парижа и всего, что там могло встретиться. Собственно, ничего удивительного в этом и не было. Кто, как не они, люди, постоянно общающиеся с пришельцами из самых разных краев, могли быть наслышаны о том, что в этих краях происходит? Кроме того, они охотнее прочих шли на контакт с чужеземцем, считая это частью своей нелегкой работы…
Разумеется, не вся информация была исчерпывающе полной, но сопоставление одного разговора с другим, словно складывание мозаики, давало относительно законченную картину столичной жизни во всем ее многообразии. Относительно. Довести бы еще пару-тройку штрихов - и тогда… - Ваш завтрак, господин д'Артаньян! - доложил лучезарно улыбающийся трактирщик, собственноручно водружая на стол поднос с вином и свежайшими копчеными свиными колбасками, от которых поднимался такой восхитительный, такой чудесный, такой ароматный дымок, что голодный путник запросто мог потерять рассудок от одного лишь намека на него! Однако господин д'Артаньян был не особенно голоден и потому рассудка решил не терять, а поблагодарил хозяина и, ровно как и в Менге, предложил ему разделить с ним столик. Тот с видимым удовольствием уселся напротив своего удивительного гостя, ожидая, вероятно, что тот опять заговорит о блюдах гасконской национальной кухни, крайне заинтриговавших его. Однако молодой дворянин направил разговор в принципиально иное русло. - Известно ли вам, милейший, для чего я направляюсь в Париж? - поинтересовался он у трактирщика. Тот хотел было ответить по совести, что не имеет об этом никакого представления, но желание подольститься взяло верх, и трактирщик рискнул: - Осмелюсь предположить, что ваша милость направляется к его величеству королю Людовику! - Правильно! - неожиданно согласился д'Артаньян, а после, видя изумление хозяина, пояснил: - Я направляюсь к господину де Тревилю, капитану королевских мушкетеров, с прошением о зачислении в его роту. - О, сударь! Вы собираетесь стать королевским мушкетером?! - воскликнул трактирщик. - Именно так, милейший! - кивнул д'Артаньян, не забывая между делом истреблять свиные колбаски и прихлебывать винцо. - Вас это удивляет? - Нисколько, сударь, - ответил трактирщик. - Я сразу же понял, что такого человека, как вы, ждет большое будущее! - Мне тоже так кажется, - согласился д'Артаньян и снова озадачил хозяина: - А скажите-ка мне, милейший, известно ли вам что-нибудь о господине де Тревиле? - Ну о господине де Тревиле известно всей Франции! - пожал плечами трактирщик, смущенный неожиданным вопросом. - Капитан королевских мушкетеров - фигура заметная… - Это точно! - не стал спорить с ним гость, запуская руку в карман камзола. - Однако сейчас меня интересует не вся Франция, а лично вы. - Он достал из кармана пять золотых монет достоинством в одно экю каждая и неторопливо, даже немного рисуясь, сложил их стопочкой посредине стола. - Я очень рассчитываю на место в роте господина де Тревиля, и мне хотелось бы заранее знать, что это за человек, что о нем говорят, что о нем думают, - сказал он, глядя в глаза хозяину трактира и слегка постукивая мизинцем по золотой пирамидке. - У нас в провинции свежих новостей днем с огнем не сыщешь, а выглядеть перед своим будущим командиром провинциальной бестолочью страшно неудобно. |
