|
Можете вы дать мне честное слово, что ваша… миссия не направлена против Англии? — Даю вам честное слово, что она направлена исключительно против Бекингэма, — сказал д'Артаньян. — Не могу вам рассказать всего, но он и Франции изрядно насолил. Я и мои друзья, мы хотим устроить господину герцогу крайне неприятный сюрприз… — Я верю. Вот вам моя рука. Молодые люди пожали друг другу руки и пустились догонять остальных, поджидавших их на ближайшем перекрестке. — У вашего дяди не будет неприятностей из-за меня? — озабоченно спросил д'Артаньян. — Ни малейших, — твердо ответил Кромвель. — За него горой встанет парламент, так что беспокоиться не о чем. Сказать по правде, я и сам собираюсь избираться в парламент, коли уж король не выпустил нас с сэром Джоном в Америку. Мы ещё покажем этим выскочкам, торгующим Англией оптом и в розницу, — а там, с божьей помощью, дойдет и до их коронованного покровителя… «Эге-ге, — подумал д'Артаньян, глядя на жесткое лицо собеседника, выглядевшего сейчас гораздо старше своих лет. — Чует мое сердце, этот молодой человек далеко пойдет, он упрям, как гасконец, а это кое-что да значит…» — Как вы собираетесь выбираться из Англии? — спросил тем временем Кромвель. — Нас ждет корабль в порту, — поколебавшись, решился ответить чистую правду д'Артаньян, вполне доверявший своему спасителю. — Вот только порт наверняка уже кишит шпионами и соглядатаями Бекингэма, — озабоченно сказал шагавший рядом де Вард. — Так прорвемся силой, черт возьми! — загремел Каюзак, потрясая кулачищем. — После этой штучки со снотворным меня так и тянет проломить парочку голов, а если повезет, то и дюжину… — Не стоит этого делать, сэр, — сказал Кромвель с очень серьезным видом. — Не забывайте, чтобы выйти в открытое море, вам ещё долго придется плыть по Темзе… Верховые опередят вас берегом, и в устье реки вас встретят военные суда… — Что же делать? — воскликнул д'Артаньян. — У нас катастрофически нет времени, нам необходимо попасть домой как можно скорее… — Вы знаете, у меня, кажется, появилась неплохая идея, — с таинственным видом признался Оливер Кромвель. — Я дружу с Уиллом Шакспуром, частенько бываю в его театре, и за кулисами тоже… Честное слово, это нешуточный шанс! Идемте быстрее! Глава девятая О некоторых военных хитростях Как ни ломал голову д'Артаньян, он так и в толк не взял, каким же именно образом Уилл Шакспур и его театр помогут скрыться hg Англии — разве что Шакспур и есть сам король, переодетым выступающий в роли автора театральных пьес и комедианта, и он, внезапно обретя благородство и беспристрастие, урезонит зарвавшегося фаворита. Но мысль эта была насквозь идиотской: случалось, конечно, что короли переодетыми странствовали среди народа, но Шакспур почти что старик, а Карл совсем молод, так что они никак не могут оказаться одним и тем же лицом… С расспросами д'Артаньян к своему проводнику не приставал, хорошо помня гасконскую пословицу: если тебе искренне делают добро, не стоит навязчиво интересоваться подробностями… Достаточно и того, что Оливеру Кромвелю можно верить, он показал себя настоящим другом… Они подошли к театру под названием «Глобус» — несколько странному зданию примерно двадцатиугольной формы, и Кромвель уверенно распахнул заднюю дверь, выходившую на пыльный пустырь с коновязями. |
