|
— Вас повесят, мошенники вы этакие! — Всех нас когда-нибудь повесят! — прокричал д'Артаньян, сунув один пистолет за пояс и перехватывая свободной рукой поводья. — Быть может, тебя первого! Он ещё раз хотел напомнить, чтобы не забыл передать неизвестному графу явиться за возмещением убытков в Пале- Кардиналь, но подумал, что поступает неосмотрительно, оставляя столь явный след для погони, которая, быть может, уже неслась по пятам. И, пожалев о своей откровенности, дал коню шпоры. Лакей ещё долго бежал следом, что-то вопя, но отдохнувшие лошади рванули вперед со всем пылом. Кто-то с вилами наперевес попытался было заступить им дорогу, однако д'Артаньян выразительно поднял пистолет, и добровольный помощник закона шарахнулся, спрятался за высокую бочку. Гасконец не стал тратить пулю — два всадника пронеслись мимо и очень быстро оставили Бове далеко позади. — Дыра, конечно, редкостная, — пробормотал д'Артаньян себе под нос, шпоря гнедого. — Но кони тут хороши, надо будет запомнить… По-прежнему двигаясь проселками, они устремились прямиком в Шантильи — если только применимо слово «прямиком» к их пути, вынужденному подчиняться не экономии времени, а фантазии тех, кто когда-то для собственного удобства прокладывал эти стежки, прихотливо петлявшие, словно опившийся уиски лондонец по пути домой из трактира. Хорошо еще, что опытный охотник д'Артаньян сызмальства умел держать направление по солнцу, сейчас это пригодилось как нельзя лучше. Конечно, приходилось делать ненужные крюки — двигаться совсем уж без дорог, полями и лесами, было опасно, можно заплутать не на шутку, и солнце тут не поможет — но все же они довольно быстро приближались к желанной цели. — Кажется, мы выигрываем, сударь… — пропыхтел Планше с довольным видом скакавший голова в голову с хозяином. — Вот уж никогда не думал, что, буду ехать на отличной такой, господской кобылке… Как идет! Таз с водой на спину поставь — не расплескает! — Вот видишь, а тебе претило конокрадство! — фыркнул д'Артаньян. — Есть в нем, друг Планше, свои светлые стороны… Rnk|jn, я тебя умоляю, не вздумай расслабиться! Впереди ещё Шантильи, нам его никак не объехать. А оттуда… — он прикинул по солнцу, для верности глянув на свои часы. — А оттуда на таких лошадях до Парижа нам добираться всего-то часов шесть… Черт возьми, мы успеем к назначенному сроку, если только не помешают… — Куснуть бы чего… Глотку промочить… — Я там помню один трактирчик, — сказал д'Артаньян. — Пообедаем на ходу, вдруг удастся… Прибыв без приключений в Шантильи, они остановили лошадей у трактира, на вывеске которого святой Мартин отдавал нищему половину своего плаща, соскочили на землю, и д'Артаньян внимательно огляделся. Планше потянул воздух носом: — Отсюда чувствую, сударь, как изнутри несет жареным гусем… — Погоди, — сквозь зубы сказал д'Артаньян. — И не отходи от лошади. К ним выскочил трактирщик, невысокий и пузатый, низко поклонился: — Прикажете отвести лошадей в конюшню, ваша милость? У нас отличные яства, вино вчера завезли… Д'Артаньян, глядя через его плечо, заметил в окне чью-то фигуру, столь резко отпрянувшую в глубь общей комнаты, что это могло насторожить любого. |
