|
— Мне велели вылезти из кареты уже возле церкви Сен-Поль, и карета преспокойно поехала дальше… Мне было поручено лишь передать письмо и выманить женщину из дома, завлечь в карету… Дальше, говорили lme, не мое дело… — Кто был в карете? — Такая… — Что здесь происходит? — послышался холодный, полный презрения голос — очень, надо сказать, знакомый. Д'Артаньян обернулся. Констанция Бонасье стояла в нескольких шагах от них, с величайшим самообладанием скрестив руки на груди. Ее очаровательное личико было совершенно спокойным, вовсе не выглядело злым или отталкивающим — ничего похожего на ту растрепанную фурию с кинжалом, от которой д'Артаньян, будем откровенны, с трудом унес ноги. — Ага, — произнес гасконец обрадованно. — Вы-то мне и нужны, сударыня, нам есть о чем поговорить… — Вы полагаете? — усмехнулась она. — Извольте, господа, немедленно покинуть наш дом или я кликну стражу. У гасконца не было ни сил, ни желания препираться с ней — время слишком дорого… Ничего не ответив, он прошел к окну, распахнул створки и, перевесившись через подоконник, сам заорал что есть мочи: — Стража! Стража! Ко мне! Район, где они находились, принадлежал к тем, где подобный призыв очень даже быстро находил отклик — это вам не кварталы Веррери, господа… Буквально через пару минут послышалось топанье, и в спальню вторглись несколько стрелков под командованием сержанта. Остановившись в дверях, они зорко оглядели комнату, пытаясь определить, кто здесь кто. Чтобы побыстрее покончить дело, д'Артаньян шагнул вперед и внушительным тоном сообщил сержанту: — Как вы, должно быть, видите по нашим плащам, мы с другом — мушкетеры кардинала. Приказываю вам немедленно арестовать этих людей и отправить их в Бастилию. Шатле для них, пожалуй что, мелковато калибром. Они виновны в похищении знатной дамы… — Сударыня… — произнес сержант, сделав в сторону Констанции недвусмысленный жест, общий у полицейских всего мира и означающий: «Добром пойдете, или будет хуже?» К немалому удивлению д'Артаньяна, Констанция оставалась спокойной, словно не понимала, в сколь печальном положении очутилась. Не шелохнувшись, она отчетливо произнесла: — Сержант, немедленно арестуйте этих разбойников. Они ворвались к нам в дом, переодевшись гвардейцами, напали на моего мужа, хотели ограбить… — Что за вздор, сержант! — вскричал д'Артаньян. — Сержант, вы, по-моему, состоите на такой должности, что обязаны уметь читать… — произнесла Констанция без тени тревоги. — Ну, вообще-то… — пробормотал окончательно сбитый с толку сержант. — Конечно… — Отлично, — Констанция ловко выхватила из-за корсажа свернутую в трубочку бумагу и подала ему. — Извольте прочитать вслух… Откашлявшись, развернув бумагу, сержант принялся читать: — «То, что делает предъявитель сего, делается по моему повелению и для блага государства. Анна Австрийская, королева Франции». Вот что… — У вас вызывает сомнения подлинность этой бумаги? — холодно спросила Констанция. |
