|
— Золотоволосая и голубоглазая, очень красивая… Ее держат bg`oeprh, я не стал выяснять, почему — не в моем положении соваться с лишними вопросами. Аббатиса, как её увидела, не утерпела и попыталась тут же склонить к своим забавам, только та девушка прошлась ей по физиономии всеми десятью пальчиками, и она теперь ходит поцарапанная, злая, как три ведьмы… А часа через два прискакала Катарина и долго кричала на аббатису… Приказала одному из своих спутников стеречь дверь, хоть она и заперта снаружи… И опять ругала аббатису на чем свет стоит за то, что лезет не в свои дела с глупыми забавами… — И аббатиса смиренно терпела выволочку? — хмыкнул Рошфор. — Она в руках Катарины, словно воск… Девушку сторожат, как зеницу ока, я так понял, она Катарине чертовски нужна… — Когда они собираются уезжать, не знаете? — Да вроде бы ждут кого-то, он должен был приехать то ли вчера, то ли сегодня, но задержался где-то… — Значит, кроме этой троицы, в монастыре нет никого, способного оказать вооруженное сопротивление? — Никого. Только эти старые мегеры с их когтями, что будут почище любой алебарды… — Если вы нас обманули хоть в малости, любезный Бриссон, вы умрете на месте, — преспокойно предупредил Рошфор. — Я не шучу. — Клянусь вам… — Не клянитесь, — сказал Рошфор. — Просто вспомните хорошенько, не упустили ли чего… — Да что вы! — Ну что же. Ваша жизнь и свобода исключительно в ваших руках, так что не взыщите, если придется… — Что я должен делать? — Вы сейчас вернетесь в монастырь с бочкой, — терпеливо, словно маленькому ребенку, разъяснил Рошфор. — Но я её не наполнил… Граф усмехнулся: — Думаю, об этом в ближайшее время вряд ли кто-то вспомнит… Вы вернетесь к воротам, словно уже побывали на ручье. Как ни в чем не бывало окликнете привратника… — Там привратница… — Это несущественно. Проедете во двор как ни в чем не бывало — ну, а следом войдем мы. После этого можете прыгать с бочки и прятаться в любом укромном уголке, потому что мне вы больше не будете нужны — а в монастыре, подозреваю, станет чересчур уж шумно, и человеку стороннему в этой сумятице делать нечего… Ну как, вы согласны? — Что же делать… Скажите, чтобы этот верзила меня отпустил, и пойдемте побыстрее все окончить… — Не спешите, — сказал Рошфор. — Сначала расскажите кратенько, но подробно о внутренних помещениях и их расположении. А ещё лучше — рисуйте прутиком на земле. Д'Артаньян, сломайте ему подходящую веточку… Гасконец, сгорая от нетерпения, быстренько срубил кинжалом подходящий прут и заострил его, словно перо очинил. Незадачливый печатник присел на корточки и, временами опасливо косясь через плечо на Каюзака, возвышавшегося над ним бдительно, словно башня Шатле, принялся чертить прутом по песку, приговаривая: — Вот тут у них трапезная, тут сестринские кельи… Тут, на втором этаже, держат взаперти девушку… Только имейте в виду, господа: я далеко не во всех помещениях бывал, сами понимаете, так что полного описания дать не могу… И, скажу вам по совести, монастырь построен давным-давно, ещё во времена Жанны д'Арк, он весь пронизан потайными ходами, словно порченое яблоко — ходами червей… Там можно прятаться неизвестно сколько… — Против этого есть хорошее, надежное средство, — без улыбки сказал Рошфор. |
