|
— Остановитесь, я все скажу! — в панике воскликнул пленный. — Вот и прекрасно. Только извольте говорить потише. Кто вы такой? Ну? Или мне продолжать? — Николя Бриссон, из Парижа… Скромный печатник… — Так-так-так… — сказал Рошфор. — Что-то такое припоминаю… Это не в вашем ли заведении, господин скромный печатник, мастерились кое-какие памфлеты, оскорбительные для церкви и её служителей? — Поверьте, я тут ни при чем! Мне просто хорошо платили… — Ну да, примерно так мне и говорили, — кивнул Рошфор. — Но королевские законы не признают такие тонкости смягчающим обстоятельством, и вам стало жарковато в Париже, вы куда-то пропали… И вот где всплыли, оказывается, мэтр Бриссон, подручный изящной словесности… Помнится, вас приговорили заочно. А вы прекрасно проводите время в компании святых красоток… — Нашли красоток! — фыркнул пленник, пытаясь улыбнуться с опаской. — Клянусь богом, тут не найдешь ни одной, способной прельстить даже утомленного долгим воздержанием мужчину. Стары и страшны, как смертный грех, все поголовно. Одна аббатиса ещё ничего, но она предпочитает блудничать с какой-то красоткой из Парижа, которая в обмен на постельные услуги вертит ею, как хочет, распоряжается в монастыре, как у себя дома, постоянно проворачивает какие-то делишки… Вот и сейчас… — Он спохватился и умолк. — Мэтр Бриссон, — сказал Рошфор бесстрастно. — У вас есть два пути. Если вы нам поможете, я о вас забуду навсегда. Если нет — мы прихватим в Париж и вас, а уж там вы до конца жизни будете обеспечены крышей над головой и кровом за счет казны. Хотя, должен сознаться, ни то, ни другое особой роскошью отличаться не будет… Итак? Вы не какой-то там разбойник, вы человек грамотный, причастный к высокой литературе, пусть и в качестве печатника, значит, должны обладать развитым воображением… Неужели вас привлекает Бастилия? — Упаси господи! — с искренним ужасом воскликнул Бриссон. — Тогда развязывайте язык. — А вы… вы правда… — Слово дворянина. Как зовут эту верную подругу аббатисы? — Катарина. — Опишите её. — Ей лет двадцать пять — двадцать шесть, темноволосая, глаза голубые, носик слегка вздернутый… Очень красивая… — Обратите внимание, д'Артаньян, — сказал Рошфор глухо. — Ее отчего-то привлекают только те имена, что начинаются на букву «К». Камилла, Констанция, Катарина… Впрочем, это неважно… Итак, она сейчас в монастыре? — Да, сударь. Она приехала вчера ночью с тремя спутниками, все четверо были одеты мушкетерами короля… Их поместили на ночлег в западном крыле… — Это мужчин-то? — усмехнулся Рошфор. — Ах, сударь! — проникновенно сказал беглый печатник. — Эти старые стервы за деньги дадут приют и самому Вельзевулу, если он вздумает остановиться тут на ночлег. Не будь у меня денежек, черта с два они бы меня прятали… Я тут разного народу насмотрелся — гугеноты, беглые преступники, вовсе уж непонятный народ, от которого лучше держаться подальше… Но сейчас в монастыре нет никого постороннего — только Катарина со своими спутниками, я и та девушка, которую привезли вчера под вечер… — Как она выглядит? — спросил Рошфор невозмутимо, отстранив одной рукой подавшегося к ним д'Артаньяна. |
