– Тогда идите в поселок, а я прогуляюсь к памятнику и через час присоединюсь к вам.

– Зачем вам ходить пешком, – запротестовал Ив. – Отсюда до памятника не меньше трех километров. Пойдемте со мной, а из поселка за несколько минут доберетесь к памятнику на электромобиле.

Рем с улыбкой покачал головой:

– Мы с вами засиделись во время непогоды. Я с большим удовольствием пробегу этот путь и по дороге посмотрю поближе кергеленские лавы. До встречи через час!

И, не дожидаясь ответа, он побежал к развилке дороги легко и быстро, чуть касаясь носками гладкой поверхности бетона.

Когда Ив спустился к входному шлюзу поселка, серый комбинезон его спутника уже исчез за грубоотесанными каменными плитами, окружавшими площадку памятника.

В поселке биологов Ив должен был только ознакомиться с текущим контролем чистоты вод в Кергеленском секторе. Уже более десяти лет этот контроль осуществлялся здесь биологами при помощи специально натренированных дельфинов. Сотрудники КОВОСа время от времени лишь проверяли организацию и результаты контроля. База КОВОСа на Кергелене работала в тесном контакте с Биологическим институтом, тем не менее Вилен просил Ива побывать в институте и подробно узнать о состоянии дел в Кергеленском секторе.

Судя по картам и графикам, все было в порядке. Пробы воды из разных квадратов этой части Индийского океана, приносимые в специальных капсулах дельфинами, не показывали загрязнения выше допустимых норм.

– Если КОВОС заострит требования, наметятся несколько участков, где придется прибегнуть к особым мерам, – сказал в заключение Главный координатор института, – а пока у нас все в норме.

– Требования к чистоте вод субантарктической зоны будут повышены в ближайшие годы, – объявил Ив, – это объясняется многими причинами.

– Знаю. – Главный координатор выключил настольный проектор, на котором демонстрировал карты и графики. – Мы, биологи, тоже заинтересованы в этом. Но работы прибавится. И вам и нам. Вокруг многих островов снова придется показывать ореолы загрязнения.

– Металлы?

– Не только. Стойкие химические соединения, созданные человеком еще на заре расцвета химии в прошлом веке. Вся биосфера планеты проникнута ими. Их постоянно выдувает ветрами из почвы, они оседают из стратосферы, куда были заброшены взрывами в прошлом веке. Пройдут столетия, прежде чем люди от них окончательно избавятся. Сейчас они, вероятно, уже не представляют особой опасности, но… все зависит от того, какое их содержание считать допустимым. А это покажет лишь опыт последующих поколений.

– Именно поэтому КОВОС и добивается заострения требований, – заметил Ив.

– Конечно, конечно. Но оно повлечет за собой модернизацию очистных сооружений, а следовательно, огромные затраты. Здесь, в Субантарктике, институты и наблюдательные станции с этим не справятся. Придется привлекать технологов.

Ив решил изменить тему.

– Кергелен находится в зоне возможного падения ледяных обломков, если Антарктический эксперимент не удастся. У вас все предусмотрено?

– Конечно. В часы запуска в наземных сооружениях останутся только дежурные. Остальные будут находиться в подземных помещениях. Здесь это просто. Даже в тоннелях нашей подземной электрической дороги можно без труда поместить всех жителей архипелага. Но, надеюсь, риск получить глыбу льда на голову не очень велик?

– Все на это надеются, – усмехнулся Ив.

– Кроме того, глыбы льда, вероятнее всего, просто испарятся в случае обратного падения на Землю.

– Вот этого никто точно не знает. Случаи падения на Землю ледяных ядер комет известны. Они приводили к крупным катастрофам.

– Вы имеете в виду Тунгусский феномен начала прошлого века?

– Хотя бы и его.