Так или иначе, картина, над которой сейчас работала Аманда, будет принадлежать ей. Она уже за нее заплатила. А Джон будет позировать для пяти картин. Остальные четыре выставят на продажу в «ФКП Гэллери».

6

1988 ГОД

В холодную февральскую субботу Джон и Баффи поехали в Нью Йорк. Он привел девушку в «ФКП Гэллери».

– Джон! Бог мой!

Баффи не видела картины, купленной его матерью. Ее повесили в спальне Синди и Анджело, после чего Джон туда Баффи не водил.

Женщина, осматривающая выставленные в зале картины и скульптуры, узнала в Джоне модель двух картин и улыбнулась ему.

– А как насчет тебя? – спросил он Баффи. – Аманда хорошо платит.

– Мои родители будут писать кипятком. Джон пожал плечами.

– Галерея принадлежит моей маме. Может, с этом и разница. Я хочу сказать, вся наша семья сжилась с искусством.

– Я бы хотела, чтобы мои родители купили одну из этих картин.

– По моему, им не так плохо и без нее.

Глава 26

1988 год

1

Ровно в десять утра Лорен Хардеман Третий постучал шариковой ручкой по столу, открыв годовое собрание акционеров «ХВ моторс, инкорпорейтед». Присутствовали он, Бетси, Роберта, Анджело и Джеймс Рэндолф, директор фонда Хардемана.

– Председатель отмечает, – в голосе Лорена слышался сарказм, – что Элизабет, виконтесса Невилл, имеет доверенности от ее матери, Алисии Хардеман, и ее тети Энн, княгини Алехиной. Сие означает, что моя дочь голосует за триста тысяч акций.

Бетси ослепительно ему улыбнулась.

– Не совсем так. Шесть служащих компании за безупречный труд и верность моему прадеду удостоились его благодарности, получив от него маленькие пакеты акций. Пятеро из них или их наследники уполномочили меня представлять их интересы на собрании акционеров. Наследники шестого голосовать не будут. Мистер Перино также выдал мне доверенность на голосующие акции. Поэтому я представляю триста сорок шесть тысяч пятьсот акций. Вот эти доверенности.

Лорен повернулся к юристу компании Неду Хогану, устроившемуся на стуле за его спиной.

– Она может представлять доверенности в день собрания?

Юрист кивнул.

– Прекрасно, – пренебрежительно бросил Лорен. – Значит, у тебя триста тысяч акций плюс довесок. А почему эти шестеро или их наследники выдали тебе доверенности?

Бетси вновь улыбнулась.

– Потому что я попросила их об этом, а ты их проигнорировал. Потому что в сравнении с тобой они рассматривают меня более достойным наследником Номера Один.

– Отлично, отлично. Значит, у тебя чуть больше трети голосующих акций. Бетси кивнула.

– Председатель также получил заявление, направленное мною десять дней тому назад.

– Его получил юрист, – кивнул Лорен. – Он разъяснил мне, что «Заявление о совместном голосовании» указывает на то, что акционер, представляющий тридцать процентов акций, желает выдвинуть в совет директоров одного представителя.

– Это следует из корпоративного законодательства. Защита прав мелких акционеров. А имея больше тридцати четырех процентов голосующих акций, почти тридцать пять, мелкие акционеры вправе рассчитывать на два места в совете директоров из пяти человек.

Лорен вновь обернулся к юристу. Тому не оставалось ничего другого, как кивнуть.

– С тридцатью процентами – нет.