Синди твердо решила не иметь дела с мужчинами, за исключением мужа. Одного Анджело хватило бы любой женщине. Но его так часто не бывало дома! А она хотела того, что нужно женщине. Она знала, что ей это нужно больше, чем большинству женщин. Как и Аманде. Так что их вины в этом не было.

Они сами выбрали такую жизнь. Анджело, говорила она себе, мог бы остаться консультантом, ездить из Гринвича в Нью Йорк, зарабатывать много денег, по праву считаясь лучшим аналитиком автомобилестроительной отрасли. Но не строя автомобилей, он не знал бы счастья. Это была его жизнь, к этому он всегда стремился, ради этого мог многое вытерпеть: разлуки с семьей и домом, жизнь в отелях, усталость, риск, раздражение, Хардеманов.

Но она не была частью этой жизни.

Аманда на мгновение подняла голову.

– Диц вернулся. Кое что прикупил в Европе. Его приобретения еще не прибыли, но он мне о них рассказывал.

– Придется выдать ему очередную ссуду, – отреагировала Си иди.

– Это не мое дело, но галерея теперь принадлежит тебе? Диц только работает на тебя?

– Галерея моя. Диц – консультант. Работает по контракту.

– Он приедет ко мне на обед. Хочешь составить нам компанию?

– В семь?

– В семь.

К тому времени, когда Аманда ублажила Синди, до возвращения детей и няни оставалось совсем немного. Так что продолжать они не решились.

– Будешь у меня в долгу. – Аманда потянулась за одеждой. Она ушла до того, как школьный автобус остановился в конце улицы.

Джону исполнилось девять. Он оставил учебники в своей комнате и сказал, что пойдет на кухню за молоком и булочками. Когда же Синди вышла из спальни, он стоял в коридоре перед ее портретом. Аманда нарисовала его во время ее второй беременности. Синди и раньше заставала сына перед портретом.

Вниз они пошли вместе.

– Тебе нравится портрет? – спросила она.

– Какой портрет?

– На котором изображена я... обнаженная и беременная.

Джон покраснел.

– Э... Да. Очень хороший.

– Но он тебя чем то волнует? Тут Джон залился краской, нижняя губа его задрожала.

– Мама... я не могу приводить друзей в мою комнату.

Синди нахмурилась.

– Я как то не думала об этом.

– Они не поймут.

– Хорошо. Картина отправится в спальню. Джон едва сдерживал слезы.

– Извини, мама.

Она потрепала его по голове.

– Все в порядке, Джон. Некоторые из твоих друзей действительно не поймут. Главное, чтобы понимал ты. Мисс Финч, Аманда – удивительно талантливая художница. Она продает свои картины коллекционерам и музеям всего мира, зарабатывая больше денег, чем многие отцы твоих друзей, которые каждый день ездят на работу. Когда я позировала для этой картины, я носила под сердцем Энн. Ты меня видел. Но ты был очень маленьким, чтобы помнить. Твой отец полагает, что это самый прекрасный портрет из тех, что он видел. Но мы не можем держать его внизу, мы можем показывать его только тем людям, которые понимают. И твоим друзьям не следует видеть его. В их возрасте это ник чему. Я перевешу картину.

– Мне очень жаль, мама. Я знаю, что портрет прекрасен. Дело в том... ребята будут думать, каким образом ты стала такой.

Синди улыбнулась и вновь взъерошила волосы сыну.

– Точно таким же, как и их мамы, иначе у тебя не было бы друзей.

– Мне кажется...

– Казаться тут нечему, Джон. Так получаются дети. Другого пути нет. Каждый мужчина, женщина и ребенок появились на земле тем же способом, каким мы с твоим отцом сделали тебя, Энн, Морриса и Валери. И, возможно, сделаем тебе еще братика или сестричку.

– Ты хочешь сказать, что вы этим еще занимаетесь?

Синди не могла не рассмеяться.