Изменить размер шрифта - +

 

— Я все слышала, — заявила Вера Игорю, как только он зашел за ней в ставшую уже священной подворотню.

— Что именно? — не сразу понял Критовский, нетерпеливо прижимая Веру к себе.

Они снова могли никого не бояться.

— То, что говорил тебе Палюрич, — Вера отстранилась, — Мне очень стыдно, но… Я подслушала разговор. На складе есть розетка, сквозь которую отлично слышно, что говорят в директорском кабинете. Мне было очень любопытно, понимаешь? — Вера заглядывала в глаза, пытаясь найти должное неодобрение и победить его.

— Ну, — Игорь развел руками, — Каждый поступает в соответствии со своей совестью…

Вера вдруг взорвалась.

— Да нет! При чем здесь совесть? Совесть как раз грызет меня и сейчас… Просто я волновалась. Думала, что смогу помочь, если что…

— А открыто спросить?

— Мне Палюричи бы не рассказали, — Вера даже удивилась такому вопросу, — Кто я такая им такая? А ты… Ты пообещал ВасьВасю, что никому не расскажешь… Значит, ты бы мне тоже не рассказал.

— Рассказал бы, — после короткой паузы признался Игорь, — Понимаешь, каждый поступает соразмерно своей совести. Моя говорит, что все, что знаю я, автоматически становится доступно и тебе. Между нами не может быть недоговорок. Даже если это касается других людей, — твердо проговорил Игорь. Он знал, что сможет требовать от Веры только то, что совершает сам, поэтому был готов изменить многим своим принципам, — И я хочу, чтобы ты тоже обо мне так думала. Это плохо?

Тревога моментально исчезла из Вериного взгляда, сменившись теплом и даже признательностью…

— Это просто замечательно! — проговорила девушка и крепко-крепко прижалась к груди Игоря, — Видимо, для того мы и вместе, чтобы научиться так жить. Это очень сложно, но у нас должно получиться. Мы ведь — мы. Да? Это очень здорово, что у нас такой потенциально плодородный союз… — Вера все еще пыталась четко сформулировать, — Не в смысле детей, а в смысле возможностей начать принципиально новую жизнь. Поэкспериментировать. Возможно ли так жить вообще? Полная окрытость — это же ведь и полная ответственность… Тебе не страшно?

— Нет, — Игорь говорил правду, — Я слишком верю в нас, чтобы бояться. Правда, вслух такие вещи, наверное, нельзя говорить… Это похоже на излишнюю самоуверенность… Но, что сделаешь, если я и впрямь так думаю?

 

До родного двора Игорь дошел, когда уже начало светать. Признаться, ежедневные ночные прогулки уже порядком поднадоели. Сказочность ночного города уже давно воспринималась, как должное. А протяженность знакомых до каждой морщинки асфальта улиц вызывала тоску и низменные мечты о материальном благополучии, включающем в себя наличие собственного транспорта.

От постоянного недосыпа ноги и мысли носили хронически ватный характер. А между тем, думать было о чем. Ситуация постепенно приобретала критические оттенки. В сотый раз прокручивая в голове сценарий своего будущего признания, Игорь пытался предугадать реакции Марийки и их возможные последствия. Все его существо при этом отчаянно искало поводы отсрочить разговор. Дескать, и текст признания недостаточно продуман, и свежей головы, необходимой для подобного разговора, сейчас не имеется. Да и вообще, времени нет: когда ж тут разговаривать, если возвращается домой Игорь, когда Марийка уже спит, а, просыпаясь, застает в квартире лишь вихрь, оставшийся после её скоропостижного отлета на работу. Тот Игорь, который, как всякий нормальный человек, боялся перемен, призывал самого себя не пороть горячку и еще раз тщательно всё обдумать.

Быстрый переход