Ребус покачал головой.

– Федоров приехал в Эдинбург один? Может быть, с ним был кто‑то из родственников, члены семьи?..

Женщина слегка привстала на своем стуле. Ее тонкие пальцы впились в ткань темного кардигана.

– А что случилось?

– Боюсь, вчера вечером на мистера Федорова напали… – объяснила Шивон.

– Боже мой! – ахнула библиотекарша. – Что с ним? Он?..

– Мертв. Увы. – Ребус скорбно наклонил голову. – Нам необходимо поговорить с его родственниками или, в крайнем случае, с кем‑то, кто может его опознать.

– Александр приехал в Эдинбург по приглашению университета и ПЕН‑центра примерно два месяца назад… – Голос библиотекарши дрожал – как и ее губы.

– Что такое ПЕН‑центр?

– Это писательская организация… и не только литературная. Она уделяет много внимания защите гражданских прав. – Теперь библиотекарша тряслась уже с ног до головы. – ПЕН‑центр пригласил его, чтобы…

– Где жил мистер Федоров?

– Университет предоставил ему квартиру на Бакли‑плейс.

– Он поселился один или с семьей?

Женщина покачала головой:

– Насколько я знаю, его жена умерла много лет назад. Детей у них, кажется, не было, что в данном случае можно считать благословением небес…

– А кто организовал этот поэтический вечер? Университет или, может быть, русское консульство?

– Нет. Это все Скарлетт Коулвелл…

– Его переводчица? – спросила Шивон.

На этот раз библиотекарша кивнула.

– Скарлетт сотрудничает с нашим русским отделом. У меня где‑то был ее номер… – Трясущимися руками библиотекарша перебирала лежавшие перед ней на столе листки бумаги. – Как это ужасно – то, что случилось с Александром! Я просто не могу передать, какая это тяжелая, невосполнимая утрата…

– А на самом вечере не произошло ничего необычного? – спросил Ребус, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как бы между прочим.

– Необычного? – удивилась библиотекарша. Казалось, она даже не поняла, чего от нее хотят. Ребус, однако, не стал уточнять, и после секундного колебания женщина качнула головой:

– Нет, все прошло просто замечательно. Александр – превосходный поэт. Блестящие метафоры, отточенный ритм… Даже когда он читал стихи на русском, чувствовалось, что в каждом слове бурлят страсть и вызов. – Она ненадолго задумалась, словно вспоминая, потом вздохнула. – Мистер Федоров был счастлив подписать часть тиража для поклонников своего таланта.

– Вы говорите так, – вмешалась Шивон, – словно это был его первый успех.

– Вы не понимаете! Александр Федоров был настоящим поэтом! – воскликнула библиотекарша с таким видом, будто это все объясняло. – Ага, вот он… – Она выудила из груды хлама на столе листок бумаги с телефонным номером, но почему‑то не спешила с ним расстаться. В итоге Шивон пришлось ввести телефон Скарлетт Коулвелл к себе в мобильник и поблагодарить библиотекаршу за предпринятые усилия.

Ребус тем временем огляделся по сторонам.

– Где именно проходил поэтический вечер?

– В зале наверху. На вечер пришло больше семидесяти человек.

– Но это событие, кажется, никто не снимал?

– Снимал?..

– Да. Для телевидения. Для потомства. Для истории.

– А почему вы спрашиваете?

Вместо ответа Ребус пожал плечами.

– Какой‑то человек из музыкальной студии делал звукозапись выступления Федорова, – сказал библиотекарша.