— И вас не отстранили от полётов?

— Я получил временное отстранение до тех пор, пока лётная комиссия академии не убедилась в причинах инцидента. Затем, Лев Михайлович лично проверил мои навыки пилотирования и допустил к полётам.

Конечно, всё было не совсем так, но со стороны выглядело правдоподобно, а реальная картина пусть останется между нами с Михалычем. Нечего выносить сор из избы. Тем более, мы всё уже давно решили.

— Благодарю за уделённое время, — разочарованно произнёс мужчина и потерял ко мне всякий интерес. Судя по всему, он не смог найти ничего, за что можно было бы зацепиться.

Немного позже, когда поехал на выходные домой, я встретился с Фоминым, который теперь был свободной птицей.

— Как бабуля пережила новость о твоём отчислении? — спросил я у Рыжего, когда мы встретились в городе.

— Я пока ничего не говорил. Не надо ей волноваться лишний раз. Сказал, что приехал в увольнительную на пару дней.

— А что через неделю скажешь? Не будешь же ты вечно в увольнении.

— Так я через пару дней уезжаю. Работу себе нашёл на сезон — фотографом на море. Не занятие, а мечта.

— А ты фотографировать умеешь?

— Есть опыт, — уклончиво ответил Макс. — Зато представь: ходишь по пляжу, фотографируешь девчонок, если им нравится, продаешь фотки и получаешь денежку. Нет — всё равно ты в выигрыше.

— Ты как всегда только о девчонках и думаешь, — ухмыльнулся я.

— Я о чём ещё думать? Не о космосе ведь! — заржал парень, подкалывая меня.

— Оно того стоило, Макс? — спросил я совершенно серьёзно.

— Да знаешь, Мих, тяжело сказать, — ответил Рыжий и сплюнул себе под ноги. — С одной стороны, стать пилотом было моей мечтой. С другой стороны, это было делом принципа. Я поступил так, как не хватило бы смелости поступить никому другому. А ещё стал легендой в Ворошиловграде.

Фомин рассмеялся, но в его глазах я не увидел радости.

— А потом куда? Уже решил чем будешь заниматься?

— Попробую в авиационное училище штурманов пойти. Вон, в Ейск, к примеру. Сменю обстановку, попробую начать с чистого листа. Тем более, там полгода курорт и куча приезжих девчонок. Лето, море, жара, курортные романы… Сам понимаешь. Не жизнь, а сказка.

— Макс, ты неисправим! — ухмыльнулся я и покачал головой. — Думаешь, тебя допустят до полётов после того, что ты сотворил?

— А что я сотворил, Мих? Аварии не произошло, ущерба никому не причинил. То, что кто-то там испугался, это их проблемы. По факту ничего страшного не произошло. Максимум, в чём меня можно обвинить, так это создание опасной ситуации и риска для жизни граждан.

— Макс, ты разве не понял? Тебя выперли из академии с волчьим билетом. Запись в личном деле имеется, и поступить куда-то будет непросто.

— Ты же меня знаешь! — ухмыльнулся Фомин. — Если я что-то надумал, то непременно этого добьюсь.

С новой недели учёба в академии началась с новой силой. Приближалась сессия, а потому приходилось собрать силы в кулак, чтобы успеть сдать всё к сроку. Полёты пока были под запретом, поэтому у нас было чуть больше свободного времени на подготовку.

Зато Заваров использовал освободившееся время по полной программе и на зачётной неделе провёл сдачу нормативов по легко-водолазной подготовке.

Получить зачёт оказалось не так-то просто, как казалось на первый взгляд. Заваров устроил из этого события настоящее представление, а нам приходилось отдуваться. И главное — особо не поспоришь, потому как чёткого определения что должно входить в лёгко-водолазную подготовку для нашей академии, а что используется для военных или сил специального назначения, нет. Этим и пользовался наш инструктор, выбирая задания из своего опыта.