А над ними пульсации нежного света толчками стремились из огромного шара на вершине Монумента.

— Мия...

— Да?

— Теперь я знаю, чего хочу.

— Но он не знает, — вздохнул Флеминг.

— Ничего, — бодро отозвался Нигрел. — Он никогда и не знал, в чем состоит его проблема. Ты нашел ответ. Не тот ответ, которого он хотел, но гораздо лучший. Перенос, переключение, сублимация — название не имеет значения. В принципе, это то же самое, что превращение садистских наклонностей в русло полезной хирургии. Мы придумали Норману компромисс. Он по-прежнему не знает, что ищет, но в него гипнотически внедрена вера, что он сумеет найти это вне Города. Положите еду на высокую стену, туда, куда не может дотянуться изголодавшийся человек, и он получит невроз. Но если вы дадите такому человеку материалы для постройки лестницы, его энергия будет направлена в созидательное русло. Норман всю жизнь потратит на исследования и, вероятно, сделает какие-нибудь ценные открытия. Он снова нормален. Он находится под профилактическим гипнозом. И даже умирая в старости, будет думать, что выход все-таки есть.

— Через Барьер? Нет!

— На самом деле, конечно же нет. Но Норман принял гипнотически внушенное предположение, что есть путь, нужно только суметь его отыскать. Мы дали ему материалы, чтобы построить лестницу. Он будет трудиться и терпеть неудачи, но никогда так и не будет обескуражен. Он ищет истину. Мы сказали ему, что он сможет найти истину вне Барьера и что он может найти способ выйти за него. И теперь он счастлив. Он перестал раскачивать спасательную шлюпку.

— Истина... — протянул Флеминг, затем сказал: — Нигрел... Я тут подумал...

— Что именно?

— А есть ли вообще Барьер?

— Но Город-то выжил, — сказал Нигрел. — Выжил и продолжает жить. Ничто снаружи никогда еще не проникало через Барьер...

— Но, предположим, что Барьера нет, — сказал Флеминг. — На что походил бы Город со стороны? Возможно... на печь. На какую-то топку. Он непригоден для жилья. Мы не можем постичь реальный Город, точно так же как не могут этого загипнотизированные горожане. Вы бы пошли в печь? Нигрел, возможно, сам Город и есть Барьер!

— Но мы чувствуем Барьер. Горожане видят Барьер.

— Мы чувствуем? Они видят? Нигрел, да ведь это тоже может быть лишь частью гипноза! Я не знаю. Может, Барьер исчезнет, когда закончится период полураспада радиоактивных материалов. Но предположим, нам просто кажется, что Барьер существует?

— Но... — начал было Нигрел и замолчал. — Это ведь значит... — сказал он чуть позже, — что Норман может найти выход!

— А может, именно это и планировали создатели Города? — сказал Флеминг.

Jesting pilot, (Astounding Science Fiction, 1947 № 5).

Пер. Андрей Бурцев.

ПОЛЕ ДЛЯ ОШИБКИ

(В соавт. с К. Мур под псевд. Льюис Пэджетт)

У Фергюсона уже бывало это чувство, хотя до сих пор не такое сильное. До сих пор были лишь слабые приступы тревоги, проносившиеся в голове и исчезавшие слишком быстро, чтобы он успевал их распознать. Это было то, о чем он прежде никогда не говорил с Бенджамином Лоусоном.

На сей раз приступы тревоги — расплывчатые, вдруг задержались — сфокусировались и стали рваться откуда-то из глубин подсознания в действующее сознание. И нужно было высвободить их и дать им название.

Название? Но никакого названия не было у подобных приступов тревоги.

Существует ли какая-нибудь пословица, которая указывает на тенденцию социальных кризисов творить человека, который способен с ними справиться? Фергюсон тут же нащупал литературный костыль, на который можно повесить его тяжкие подозрения.