— Иди сюда, — невнятно, спросонья бормочет он и двигается в сторону.

   Надо было продумать заранее. Я легла спать в длинной футболке, одной из тех, что дали в Товариществе. Она едва прикрывает задницу, а надеть шорты я забыла. Тобиас глядит на мои голые ноги, я краснею и ложусь на кровать, лицом к нему.

   — Дурной сон? — спрашивает он.

   Я киваю.

   — Что случилось?

   Я не могу рассказать ему, что меня мучают кошмары об Уилле. Что он обо мне подумает, когда узнает? Как будет смотреть на меня?

   Тобиас кладет ладонь на мою щеку и слегка поглаживает ее большим пальцем.

   — У нас — все по-другому, — говорит он. — У меня и тебя. Ладно?

   Я киваю, но в груди болит.

   — Остальное плохо, но между нами — все хорошо, — шепчет он, и его дыхание щекочет меня.

   — Тобиас, — произношу я и касаюсь губами его рта. Целуясь с ним, я забываю обо всем.

   Он отвечает на мой поцелуй, теперь его рука скользит по изгибу моей талии и доходит до бедра. Я вздрагиваю. Прижимаюсь к нему еще плотнее и обхватываю его ногой. В голове толпятся нервные мысли, но мое тело, похоже, четко знает, что делать. Оно действует с ним в одном ритме, и мое сердце желает лишь одного. Я хочу сбежать от себя и слиться с ним.

   Его губы движутся вместе с моими, руки приподнимают нижний край футболки, и я не останавливаю его, хотя и следовало бы. Еле слышно вздыхаю, кровь приливает к лицу. Он не слышит или не обращает внимания и надавливает на мои ягодицы, прижимая меня к себе еще крепче. Его пальцы движутся вдоль моего позвоночника. Футболка приподнимается, но я не опускаю ее, хотя и чувствую животом прохладный воздух.

   Он целует мою щеку, и я хватаю его за плечо, цепляясь за его одежду. Наконец обнимает меня за шею. Наши поцелуи становятся все жарче. Я чувствую, как дрожу от распирающей меня энергии, и обхватываю его так сильно, как только могу.

   Его пальцы задевают повязку на моем правом плече. Меня пронзает укол боли. Не слишком сильный, он возвращает меня к реальности. Я не могу отдаться ему вот так , если просто хочу избавиться от печали.

   Я немного отодвигаюсь и аккуратно опускаю футболку вниз. Мгновение мы просто лежим рядом, тяжело дыша. Я не хочу плакать, сейчас не время, но не могу сдержаться. Слезы градом катятся из глаз.

   — Прости, — всхлипываю я.

   — Не извиняйся, — отвечает он почти жестко. И начинает стирать слезы с моих щек.

   Я знаю, что худенькая, как птица, маленькая и костлявая, словно предназначенная для полета, а не для земли. Но когда он касается меня, словно не может отвести руку от моего тела, я перестаю хотеть быть иной.

   — Я и не думала расклеиваться, — говорю я дрожащим голосом.

   — Плохо, — произносит Тобиас. — Не важно, что теперь твои родители в лучшем мире. Они не с тобой, и это неправильно , Трис. Так не должно было случиться с тобой. Любой, кто скажет тебе иное, — лжец.

   Рыдания снова начинают сотрясать мое тело, и он ласково обнимает меня. Плач превращается в нечто уродливое. Я открываю рот, лицо перекашивается, а из горла вырываются стоны, как у умирающего животного. Если так пойдет и дальше, я рассыплюсь на куски. Может, и к лучшему. Не буду ничего чувствовать.

   Он долго молчит, пока я не затихаю.

   — Поспи, — шепчет он.