— Для чего мы здесь? — спросил я, замерев у дверного косяка.

 — Чтобы передать тебе необходимые документы, — ответила всё в той же небрежной манере Кристина.

 Преподавательница проследовала к самой дальней от входа стопки книг, после чего стала в ней копошиться.

 Так продолжалось примерно две с половиной минуты, за время которых я не мог не бросить пару заинтересованных взглядов на нижние формы Рубцовой.

 И как за ней не бегает толпа малолетних ухажеров? Хотя, может, просто я их не замечал до сих пор, а они на самом деле существуют и ждут своего коварного шанса.

 Наконец, блондинка, скинув на диван пиджак, подошла ко мне и протянула несколько листов бумаги.

 — Что это? — принял я документы.

 — Измененное расписание на первую неделю занятий. Если ты не забыл, то до них осталось уже меньше недели, а мне же, как преподавателю у вашей группы, регламентируется уведомлять о любых изменениях в учебном процессе. Раз уж ты и так оказался в корпусе, то решила передать тебе сразу, — заявила Кристина, скрестив руки под грудью и возвышаясь надо мной на пару сантиметров.

 А я и не замечал до недавнего времени, что она носит высокие каблуки...

 — Спасибо. На этом всё? — поинтересовался я, складывая бумаги пополам и убирая во внутренний карман плаща.

 — Да, можешь быть свободен, — сказала она и, когда я уже развернулся, добавила, — И будь любезен больше не встревать в подобные неприятности.

 Схватившись за дверную ручку, я застыл на месте, не зная, что и сказать. В груди всё сжалось от накопившейся неопределенности и простого изнеможения.

 С момента своего попадания в этот мир я так и не смог передохнуть, собраться полноценно с мыслями, взять небольшой перерыв, чтобы спланировать и проанализировать всю ситуацию, в которой я оказался.

 Мою голову только занимали мысли о личной силе, росте и действиях моих врагов. Видимых и скрытых.

 А когда я не думал о подобном, то сражался за собственное выживание. Что в лабиринте, что против белоряженных и фанатиков, что против триады.

 Ментальная усталость имеет свойство накапливаться, как и физическая, но с последним хоть как-то подсобили местные целители и недавний прием пилюли семи огней, что плодотворно подействовал на восстановление утраченной крови в последнее время.

 Впрочем, сейчас я снова вернулся к состоянию, близкому к недельному недосыпу из-за очередного сражения уже в больнице.

 И вот забивать голову мыслями о причинах и мотивах еще одного человека в моем окружении совершенно не хотелось.

 А значит, требовалось решить всё здесь и сейчас.

 — Почему... — начал я, ощутив, как к горлу подступил тошнотворный комок. Говорить почему-то было трудно, будто всё тело сопротивлялось моей воле. Но, глубоко вздохнув, я продолжил, — Почему вы мне помогли?

 Я обернулся и вперил взгляд в удивленные глаза Рубцовой.

 Кто ты мне, враг или же друг и союзник? Как мне следовало к тебе относиться? Ждать удара в момент уязвимости или всё же довериться и заручиться поддержкой?

 Ворох вопросов мелькал в моей голове, при этом не давая произнести вслух ни один из них.

 — Что ты имеешь под этим ввиду? Как твой классный руководитель, — женщина инстинктивно ушла в оборону, попытавшись свернуть с темы, но я тут же следом ее прервал, так и не получив ответ.

 — И всё равно. Как преподаватель «Куба» вы могли не вмешиваться в процесс допроса, лишь известив директрису о происходящем. Но нет... Вы напрямую спровоцировали оперативника «ВЭБ», даже понимая, что ни к чему благоприятному этот инцидент не приведет. Потому я и хочу узнать ответ — зачем?

 Кристина поджала губы, отчего те обратились в тонкую линию, ее взгляд метался то к моему лицу, то куда-то в сторону.