- Да? - изумился дед. - Ну, значит, Дарвин ходил по нашим дорожкам… А все же знай, что мы и без Дарвина все это видели и понимали.

Дед немного помолчал, потом добавил:

- Если твой Дарвин хочет узнать все тайны природы, он должен позвать к себе охотников и спросить: «А ну, скажите, что интересного вы видели в полях и лесах?» Одному человеку всех дел природы не обнять…

- Ну, вашими спорами сыт не будешь, - вмешался Грикор. - Давайте лучше разведем костер: глядите-ка, какой к нам летит шашлык, - показал он на пролетавшую над ними стаю уток и начал проворно собирать хворост.

- Ты что, дурень, вздумал огонь разводить в такой солнечный, райский день? - спросил дед.

- Охота жареной утятины поесть, дедушка, - сказал Грикор и, сделав умильное лицо, добавил: - В память своего кума Мукела пристрелил бы ты утку, а, дедушка?

- Птицы, сынок, сейчас несутся, убивать нельзя.

- Селезня убей, селезня можно. Вон селезень, дедушка, роется в водорослях, - показал Грикор на утку с зеленой бархатной шеей.

- Стреляй, дедушка, стреляй! - настаивал и Камо, охваченный волнением.

- Настоящий охотник сначала поднимет птицу на крыло и только тогда стреляет, - поучал старик. - Убить - дело нехитрое. Надо знать, как убить! Надо уметь сбить птицу на лету - вот так, как председатель нашего колхоза Баграт одной пулей сбил фашистский самолет. - Показывая на летящих уток, дед продолжал: - На таком расстоянии надо метить в кончик клюва; пока дробь долетит до цели, утка передвинется вперед, тогда заряд и попадет ей в сердце. Во всем нужен расчет… У человека в вашем телячьем возрасте не хватает выдержки, вот он и стреляет в птиц, когда они летят кучей. «Авось в одну и попаду». Это не дело. Как бы много ни было, все же надо в одну птицу целить и твердо знать, что эта одна - твоя. А если, на твое счастье, заряд попадет и в соседнюю птицу, того лучше!

Тут, как нарочно, несколько уток поднялось из-за камней.

Дед Асатур быстро вскинул ружье и выстрелил. Два селезня с шумом шлепнулись в озеро. Вслед за звучным всплеском воды из-за камышового островка невдалеке от берега донесся детский крик.

- : Кто это там? - в изумлении прислушались ребята.

Камо отвязал стоявший у берега рыбачий челнок, прыгнул в него и заработал веслами.

- Камо, внучек, вернись! Куда ты? - закричал ему вслед дед Асатур. - К самому вишапу угодишь! Сколько лет живу, дальше этого места еще не был.

Но Камо, не обращая внимания на протесты деда, усиленно греб.

Девочка в камышах

Когда лодка обогнула островок, мальчик от удивления широко открыл глаза.

В большом корыте, мирно колыхавшемся на водах озера, сидела девочка. Увидев Камо, она взяла со дна корыта убитого селезня и, высоко подняв его над головой, сказала, смеясь:

- Вот она, твоя утка. Из воды вытащила!

- А другая?

- Другую собака выловила. Вон погляди…

И в самом деле, с уткой в зубах на берег выбирался Чамбар. С собаки ручьями стекала вода, и она шумно отряхивалась.

Камо узнал девочку:

- Это ты, Асмик? А ну, гони-ка сюда твой пароход!

Вместо весел у Асмик БЫЛА одна только деревянная лопата. Ловко действуя ею, девочка подвела свое корыто к островку и выскочила на берег.

Прикрыв ладонью глаза от солнца, она с любопытством смотрела на мальчика.

- Ты что кричала? - спросил Камо, выбираясь из лодки на островок.

- Испугалась… После твоего выстрела две утки ка-ак шлепнутся около меня в воду! Показалось - прямо с неба… Одна чуть мне на голову не свалилась… А теперь мне уже не

страшно. - И девочка весело засмеялась, сверкнув мелкими жемчужинками зубов. В ее глазах вспыхнули веселые искорки.