Вручив утку хозяину, деду Асатуру, Чамбар вернулся на островок и, став перед Асмик, тревожно повизгивал, всем своди видом показывая, что ему что-то от нее нужно.

- Просит, чтобы ты ему отдала утку, - объяснил Камо.

- Утку?… Нет, Чамбар, не отдам, это моя добыча! - засмеялась Асмик, прижимая к себе птицу. - Ну на, на, так и быть, возьми… Не обижайся.

Схватив утку, Чамбар, как и с первой, поплыл к деду.

- Ну, теперь едем на берег, а то дедушка подумает, что я к белому буйволу угодил…

Когда они вышли из лодки, старый охотник изумленно посмотрел на Асмик:

- Как тебя сюда занесло, дочка? Что ты тут делала?

- Яйца собирала.

- Какие яйца?

- Гусиные, утиные, черных курочек… все, какие попадутся!

Дед и мальчики смотрели на нее с любопытством: «Вот так странная девочка! Ни буйвола, ни дэва, ни вишапа не боится».

- Я собираю, а Сэто швыряет камнями и разбивает… - с обидой в голосе добавила Асмик.

- Где он?… Вот я ему сейчас задам! - встрепенулся старик и схватился за покрытую серебром рукоять кинжала.

- Вон там, в камышах, прячется, - указала девочка в сторону узкой протоки.

Дед Асатур погрозил кулаком и крикнул:

- Эй, отстань от этого ребенка, а не то, клянусь своей бородой, мокрое место от тебя оставлю!

Из камышовых зарослей выскочил подросток и пустился наутек.

- Ишь ты какой! - не мог успокоиться дед. - Весь в свою мамашу: яблоко от яблони недалеко падает.

- До каких пор он злиться будет, отворачиваться, избегать нас? - хмуро сказал Камо. - Ну, а что ты делаешь с этими яйцами? - обратился он к девочке. - Яичницу, что ли, готовишь охотничью?

- Дикую яичницу, - поправил его Грикор. - Вот, должно быть, вкусно!

- Нет, мы яичницу не делаем, - простодушно ответила девочка. - Мы подкладываем яйца под наседок. Выходят птенцы - такие хорошенькие, пестренькие… В прошлом году их двадцать штук у нас было.

Немного помолчав, девочка добавила:

- Когда отец был на фронте, нам с мамой трудно жилось. Вот тогда мы и начали в Гилли яйца собирать, птенцов выводить. Нам это очень помогло.

- Как не помочь! - подтвердил Грикор. - Конечно, должно было помочь: жареная утка всегда поможет.

Асмик засмеялась.

- А разве, вырастая, птицы не улетают? - спросил Армен.

- Куда же они улетят, если им крылья подрезать! - И Асмик посмотрела на мальчиков с таким видом, точно хотела сказать: «Как вы все плохо понимаете!»

- Да, правда, крылья подрезать надо, - сказал старый охотник, - а не то как ни ходи за ними, как ни угождай - только весну и лето тебе верны. И на поля летать станут да назад домой возвращаться, а пришла осень - прощай! Собрались - и в дорогу, в теплые края…

- Ну, a если стаи уже улетели? - спросил Камо.

- Все равно улетят.

- А как же они дорогу найдут?

- Чутьем. Если ты даже одно яйцо возьмешь, птенца выведешь и никуда выпускать не будешь, запрешь, все равно: дай ему волю осенью - один-одинешенек в Иран полетит, а оттуда на берега Индийского океана. Так-то! В крови это у них, от предков, - сказал старик и гордо мотнул бородой. - А ну, позовите-ка своего Дарвина. Пускай объяснит, в чем тут дело.

Мальчики засмеялись.

- Ну, все это можно изменить, - заметил серьезно Армен. - Пусть дикие птицы несколько лет проживут у нас во дворе да смешаются с домашними, вот у них и новые привычки появятся.

Но Камо уже думал о другом. Он считался большим выдумщиком.