Он подошел к окну, сказал там несколько слов вполголоса и возвратился на свое место, не обращая больше никакого внимания на незнакомца. А тот сел у ближайшего стола, положил бывший с ним узелок и, сложив руки, с оскорбленным видом стал ожидать, пока ему подадут, то и дело покачивая головой.

Хоббл-Фрэнк с любопытством следил за происходящим разговором, но как только он кончился, перестал обращать на мормона внимание.

Блади-Фор же с самого появления незнакомца не спускал с него внимательных глаз. Он тер себе лоб, как бы желая что-то припомнить, а затем сел напротив мормона, стараясь его лучше рассмотреть, и, казалось, погрузился в размышления.

Из дому вышла пожилая женщина и принесла большой кусок жареного мяса и хлеба.

— Это моя жена, — сказал Хельмерс Фрэнку по-немецки.

— Несказанно рад с вами познакомиться, дорогая госпожа Хельмерс, — обратился тот к женщине, пожимая ее руку. — Я так давно не говорил с дамой по-немецки. Вероятно, ваша колыбель качалась на волнах родного Рейна или Эльбы?

— Насколько мне известно, у нас на родине нет странного обычая ставить колыбель на воду, но что касается моего происхождения, то я действительно природная немка.

— О, сударыня, поймите мои слова как поэтичное сравнение — не более!

Он заговорил о поэзии, о своем высоком призвании и говорил так быстро и много, что бедная женщина не знала, что делать, и вопросительно взглянула на мужа.

— Это мой коллега, добрый и высокоталантливый человек. Его ждет блестящее будущее, — объяснил он жене. — Однако принеси ему еще пива!

Она взяла стакан, ушла в дом и вскоре возвратилась оттуда с пивом, а также с виски для мормона. В это время вошел негр Боб.

— Я уже справился с лошадьми и тоже попросил бы выпить и закусить, — сказал он.

Взгляд его упал на «святого» отца; он несколько секунд рассматривал его и наконец воскликнул:

— Кого я вижу? Это же господин Уэллер, который украл у господина Баумана все его деньги!

Мормон вскочил со своего места и испуганно уставился на Боба. Однако быстро овладел собой и сказал:

— Я положительно не понимаю, что говорит этот негр. Он, вероятно, не в своем уме.

— Кажется, он говорит совершенно ясно, — сказал Хельмерс, — что вы обокрали его хозяина, известного Баумана, и называет вас Уэллером.

— Меня зовут не Уэллер, а Буртон, и, вероятно, он принимает меня за кого-то другого.

— Я принимаю вас за того, кто вы есть. Могу доказать, что вы обворовали моего господина, — внешность вашу я прекрасно запомнил и сейчас же расправлюсь с вами по-своему!

С этими словами Боб бросился на него, и, вероятно, «святому» пришлось бы совсем плохо, не вступись за него хозяин:

— Боб, оставьте его в покое; я не могу позволить у себя такой произвольной расправы. Вас же, — обратился он к мормону, — попрошу поскорее избавить нас от своего присутствия, и если я как-нибудь встречу вас невдалеке отсюда качающимся на одном из деревьев, то, признаться, не буду сильно поражен…

Все замолчали. Мормон возвратился на свое место и с видимым спокойствием пытался продолжать свой обед. Боб не спускал с него глаз. Блади-Фор также продолжал следить за каждым его движением, очевидно, занятый своими мыслями.