|
— Ты ведь у меня разумница, скажи, как, по—твоему, это дело поглаже обладить? — По—моему, вот бы как,— ответила Аграфена Петровна.— Нанять в городе большую, просторную квартиру на месяц либо на два и перед свадьбой туда всем переехать. Оттуда отпустим и невесту. — Ладно—то оно ладно,— покачивая головой, сказал Чапурин.— Только по скорости вряд ли такую квартиру найдешь. Да и сдерут же за нее. — Насчет денег нечего думать. Дуня за все заплатит,— сказала Аграфена Петровна.— А ежель подходящей квартиры в городе не найдется, в гостинице остановимся. Только зараньше надо нанять сколько надо горниц. — И то правда,— молвил Патап Максимыч.— Теперь как насчет приданого? — О приданом еще не говорила я с Дуней,— ответила Аграфена Петровна.— Одна себе обсудила. — Как же решила ты, разумница? Это дело бабье, я тут ни при чем. Ни советовать, ни отсоветовать не смогу,— сказал Патап Максимыч. — Я вот как придумала,— молвила Аграфена Петровна.— Ведь Дуня станет ходить по—городскому, поэтому и я тут ни при чем; надо будет Марфу Михайловну попросить, она в этом знает толк. Съезжу к ней, попрошу, авось не откажет. — Не откажет, об этом нечего и говорить. Что только сумеет, все сделает,— сказал Чапурин.— Она добрая, услужливая. — Да особенных—то хлопот, кажется, ей и не будет,— сказала Аграфена Петровна.— Вон у меня в кладовой Дунины сундуки стоят, ломятся от приданого, что покойник Марко Данилыч ей заготовил. Как сбирались мы сюда, пособляла я укладываться. Чего только там нет — белья носильного и столового видимо—невидимо, и все—то новенькое, ни разу не надеванное; три шубы чернобурой лисы, одну только что привез покойник с ярманки: серебра пуда три, коли не больше, а шелковых да шерстяных материй на платья целая пропасть... Бриллиантов также множество н других разных дорогих вещей. Марфу Михайловну не очень затруднит приданое, потому и хочу просить ее. — Что ж?.. Дело хорошее,— молвил Патап Максимыч.— Съезди в самом деле, попроси. И от меня попроси, она самым лучшим порядком уладит все... Да что невеста не кажется?.. Неужто до сей поры нежит в постели белое тело свое? — В светелке наверху сидит. Сейчас кликну ее. Сама еще не видала сегодня ее,— сказала Аграфена Петровна, выходя из горницы.— Только будь ты с ней, тятенька, осторожней, да опасливей, шуточки—то не больно распускай. Она такая стыдливая, совестливая. И с женихом даже стыдится словом перекинуться. Говорила я ей, что так нельзя,— не слушается. "Прыгает, видно, девка по—козьему, а как косу—то под повойник подберут, станет ходить серой утицей,— подумал Чапурин, когда вышла из горницы Аграфена Петровна.— Девичьих прихотей не перечесть, и на девкин норов нет угодника и не бывало". * * * Скоро воротилась Аграфена Петровна, а вместе с ней и Дуня пришла. Была она до крайности взволнована, лицо алым румянцем подернулось, от усиленного перерывчатого дыханья высоко подымались девственные ее груди. |
