Жара, это… жарко. По‑другому не скажешь, да? Я иду на берег и сажусь на скамейку рядом с биржей труда. Две десятки в кармане согревают мне душу, это самое, передо мной типа отрываются новые двери, да? Я сижу и смотрю на реку. По реке плывёт большой лебедь, да? Я вспоминаю о Джонни Своне‑Лебеде и о ширке. А этот лебедь – красавец, бля, это самое. Жалко, у меня, это, нет хлеба, а то б я покормил чувака.

Гев работает на бирже. Может, я перехвачу его на обеденном перерыве, поставлю ему пару кружек, это самое. Он меня недавно угощал. Я вижу, как Рикки Монахан выходит из центра.

– Рикки…

– Привет, Картошка. Как дела?

– Э, еле‑еле свожу концы с концами. Полный джентльменский набор напрягов, это самое.

– Что, так плохо?

– Хуже, брат, хуже.

– Нигде не учишься?

– Четыре недели и два дня, с тех пор как выперли из Солсбери‑Крэг, врубаешься? Считаю каждую секунду, брат, каждую секунду. Тик‑так, тик‑так, это самое.

– А здоровье как?

Только теперь я понимаю, это самое, что задрочен морально, да, но физически, это… угу. Первые две недели были затяжным смертельным «трипом», брат… но щас, это, я мог бы порезвиться с еврейской прицесской или католичкой, в белых носках, в чистых белых носках. Врубаешься?

– …Угу… чуть‑чуть лучше, это самое.

– Едешь на Истер‑роуд в субботу?

– Э, не‑а… Просто, это самое, я тут собрался на футбол, типа. – А может, и поеду. С Рентсом… но Рентс щас в Лондоне… или с Дохлым, там. Поеду с Гевом, и куплю ему пару кружек… «Кэбсов» я ещё увижу. ‑…ладно, может быть. Посмареть, как там дела, это самое, да. Ты пойдёшь?

– Не. В прошлом сезоне я сказал, что не буду ходить, пока они не выгонят Миллера. Нам нужен новый тренер.

– Да… Миллер… нам нужен новый кошак‑тренер… – Я даже не знаю, кто щас тренер, это самое, не могу даже назвать имена игроков. Может, Кано… но по‑моему, Кано ушёл. Дьюри! Гордон Дьюри!

– Дьюри ещё в команде?

Монни посмарел на меня и типа как покачал головой.

– Не‑а, Дьюри перевели сто лет назад, Картоха. В восемьдесят шестом. В «Челси».

– Точно, брат. Дьюри. Помню, как этот чувак забил гол «Селтику». Или это были «Рейнджерсы»? Хотя это одно и то же, брат, если подумать, это самое… типа как две стороны одной медали, да?

Он пожимает плечами. Видно, я его не убедил.

Рикки со мной корешится или, типа, я с ним корешусь… в смысле, э, кто в натуре знает, кто с кем корешится в наше время в этой ненормальной стране, брат? Но кто бы с кем ни корешился, пункт назначения один – Лейт‑уок. Без дряни жить скучно. Рентс уехал в Лондон; Дохлый всё время где‑то бухает, знаменитый старый порт его больше не прикалывает; Реб, это, Второй Призёр, куда‑то пропал, а Томми упал на дно, после того как разошёлся с Лиззи. Остались типа мы с Франко… всё‑таки жизнь, брат, можно сказать.

Рикки, Монни, Ричард Монахан, фений, борец за свободу, ну конечно, ну конечно, типа съёбывает на свидание со своей кралей. А ты остаёшься на своих кумарах, это самое. Придётся навестить На‑На, она живёт в меблирашках в конце Истер‑роуд. На‑на терпеть их не может, хоть у неё, это самое, жирная квартирка. Вот бы мне такую, да. Убойный шик, только, это, для олдовых. Дёргаешь за верёвочку, звенит звонок, выходит консьержка и впускает тебя, да. Вот если б такое было на моей улице, брат, а консьержкой была б, это самое, дочка Фрэнка Заппы, эта шизовая девица, Девушка из Долины, Луноходная Заппа. Вот это был бы номер, и я понимаю, чувак!

У На– На проблемы с копытами, это самое, врач сказал, что ей очень вредно подниматься на верхний этаж в её старую квартиру на Лорн‑штрассе.