В этом году новолунье совпадало с Новолетьем, сроку оставалось неполных два дня. Значит, тёмная эльфийка в руках вампиров: именно они совершали обряды во время рождения ночного светила. Они и демоны, для которых луна была тем же, что солнце для светлых существ.

— Будьте осторожны, — предупредил магистр, — над Туманными землями витают аромиты. Вчера мы не досчитались дюжины душ.

— Кто-то из вашего рода? — у Мериам похолодели пальцы.

Асварус кивнул:

— Племянник и его друзья. У всех остекленели глаза.

Адептка испуганно огляделась по сторонам: вдруг показалось, будто по щеке прошёлся прохладный ветерок, а дом наполнился сизыми тенями. К счастью, это оказалось всего лишь игрой воображения.

После завтрака, прошедшего в полной тишине, магистр велел Мериам собрать вещи и приготовится к свиданию с Шардашем. Адептке самой хотелось скорее оказаться рядом с любимым человеком, чтобы забыть о столичном кошмаре. Да и Туманные земли, по её мнению, надлежало переименовать в Земли ужаса: слишком много смертей. Хоть профессор и утверждал, что дом Ролейна Асваруса — самое безопасное место в краю дроу, Мериам сомневалась, что до него не доберутся слуги императора. Магистра они не тронут, зато ничто не помешает им убить всех его домашних и случайных гостей. Те же аромиты разбираться не станут.

Асварус понимающе хмыкнул и махнул рукой. Ему самому хотелось поскорее избавиться от навязанной Шардашем девушки. Профессор спокойно мог изменить настройки кристалла и отправить её сразу к сестре, благо до Ойгюста из Наисии гораздо ближе, чем до любого города Туманных земель, а, значит, и энергии потребовалось бы меньше. Но Шардаш перестраховался, не пожелал, чтобы Мериам вынесло в дальний уголок Империи. С одной стороны, магистр понимал, что двигало учеником. Адептка — предмет сделки, и Темнейший вполне мог затребовать оставшуюся хоть на миг без присмотра на его земле девушку. В Туманных землях она рисковала меньше. Но, с другой, Мериам мешала и сковывала руки Асварусу. Из-за неё пришлось вернуться домой, вместо того, чтобы продолжить поиски Аскании.

Наконец Мериам шагнула в пространственный коридор. Плечо оттягивала сумка: заклинание, наложенное Шардашем, почему-то развеялось.

Мериам вынесло на окраине ничем не примечательного городка, прямо в пушистый сугроб. Побарахтавшись немного, адептка встала и растеряно огляделась: куда же идти? Поблизости темнела кузница и какой-то дом. Вспомнив, что сестра профессора замужем за кузнецом, Мериам зашагала туда, но её опередили.

Хлопнула дверь, едва не сорванная с петель Шардашем.

Адептка заулыбалась и поспешила навстречу, но наткнулась на внезапно остолбеневшего профессора. Налетела и едва не упала. Радость на его лице исчезла, брови нахмурились.

Издав тихий рык, профессор принюхался и, больно ухватив Мериам за запястье, потащил за дом, подальше от любопытных взглядов семейства Ноэсы. Адептка едва поспевала за ним. Сумка сползла с плеча и волочилась по снегу.

— Тревеус, что случилось? — недоумённо спросила она. — За что ты на меня сердишься?

— За что?! — Шардаш резко остановился и навис над ней грозной чёрной тучей. — Считаешь, у меня нет повода, я такой дурак, что не замечу?

— Чего? — чуть не плакала Мериам.

Она ожидала ласки, объятий и поцелуев, хотела ему, единственному, рассказать о Хлодии Савертине, предупредить об ещё одном тёмном, возникшем на её пути, а Шардаш будто надавал пощёчин.

Профессор оттолкнул её, как показалось Мериам, даже брезгливо, и отступил на шаг, скрестив руки на груди. Глаза смотрели недобро, верхняя губа подрагивала в характерной для собак манере: так псы скалили зубы.

Адептка попыталась приблизиться, протянула руку, но Шардаш увернулся, зашёл ей за спину и неожиданно встряхнул за плечи.