Судя по всему, Раймунда воспользовалась перстнем с рубином — даже Магистр магии ощущал запах горелой плоти. Исходил он и от седовласого вампира, но эпицентр находился в другом месте, не во дворе.

— Ты сдохнешь, человеческий маг! Я издали заметил тебя и поджидал, чтобы наказать за дерзость. Гордись: не всякий идёт на корм повелителю.

Глава клана взлетел снова и камнем упал вниз. Казалось, он разрубил графа Саамата пополам, но тот непостижимым образом остался цел, хотя меч и прошил тело от плеча до бедра.

— Старость сделала тебя слепым? — усмехнулся Магистр магии и развеял иллюзию, которую атаковал вампир.

Глава клана не успел среагировать, и меч графа Саамата распорол ему бок.

Сделав пируэт, Магистр магии взмахнул палочкой и одно за другим отправил в вампира два заклинания. И тут же нараспев прочитал третье, эльфийское. Оно тончайшей пеленой укрыло главу клана, вошло под кожу.

Будто бы ничего не происходило, и оскалившийся вампир, плетя чары, бросился в атаку, но внезапно завыл и замотал головой.

Кровавые слёзы потекли из глаз Шагающего по воде, но не красные, а сине-чёрные: в жилах Неспящих текла жидкость иного цвета.

Извергая проклятия, вампир выронил меч, в недоумении глядя на падавшие на землю капли, на покрывавшиеся волдырями руки.

Казалось бы, Неспящий сломлен, победа одержана, но граф Саамат помнил о гипнозе. Не зря: глава клана тут же попытался к нему прибегнуть.

Ставя защиту, Магистр магии не рассчитывал, что сила воздействия будет столь велика. Чужая воля щупальцами проникла в сознание, парализуя мысли, подталкивая замереть и не двигаться.

Граф Саамат ощущал странное тепло, мягкое, приятное — так успокаивали жертву. Жертву… Эта мысль, пробившаяся сквозь стену чужого приказа, заставила Магистра магии встрепенуться и спасла ему жизнь. Клыки вампира клацнули в полудюйме, разодрав воротник и едва не поранив кожу.

Не желая испытывать судьбу, граф Саамат обрушил на Неспящего огненный шквал. Когда пламя опало, на земле остался обугленный труп.

Магистр магии не совершил распространённую ошибку выпускников магических заведений, забывающих о живучести якобы мёртвой нечисти, и пронзил сердце вампира мечом.

Клинок вспыхнул синим пламенем, пожирая остатки жизни, лишая Неспящего возможности возродиться из пепла. Даже после огненной бури скелет и часть тканей остались целы: вампиры так просто не умирают.

Убедившись, что аура главы клана распалась, граф Саамат утёр лоб и глянул на Шардаша: тот уложил двоих Неспящих и сейчас занимался оставшимися двумя. Пара заклинаний «Огненный глаз» — и профессор остался без противников.

Шардаш сухо поблагодарил Магистра магии и принюхался. Нос не учуял ничего кроме запаха разложения и смерти. Других вампиров поблизости не было, зато в отдалении обоняние уловило целую дюжину. Оставалось надеяться, что они не почувствуют гибели главы клана и не поспешат мстить.

Граф Саамат проверил запас сил и со вздохом взялся за один из медальонов на шее. Камень под пальцами засиял, отдавая энергию. Собственный резерв тоже начинал восстанавливаться, но слишком медленно для военных действий.

Не выпуская меча из рук, профессор вёл Магистра магии к цели. По пути им встретилась пара духов. Ими занимался Шардаш: граф Саамат берёг силы.

Маги замерли у груды развалин, над которыми кружили сильфы. При виде чужаков они разлетелись, явив взору страшное зрелище: из-под обугленных камней торчали руки и ноги, походившие на головешки.

Шардаш в три прыжка оказался у кургана и с замиранием сердца принюхался, надеясь не учуять знакомый запах.

Граф Саамат стоял чуть поодаль, вперив взор в верхнюю точку развалин.