|
– А ты, дедушка, разве есть не будешь? Сенатор Деверо покачал головой: – Не сейчас, дорогая моя. Может быть, попозже. Официант положил трубку на столик и подошел к сенатору. – Вы заказывали Оттаву, сэр. На линии мистер Бонар Дейтц. Будете говорить отсюда? – Нет, пройду в спальню, – старик поднялся на ноги, потом, словно на это ушли все его силы, вновь рухнул в кресло. – Вот это да! Что то отяжелел я сегодня. Встревоженная Шерон бросилась к нему на помощь. Сенатор, опираясь на ее руку, встал. – Позвольте, сэр? – Элан предложил ему свою руку. – О, нет. Благодарю вас, мальчик мой. Я еще не инвалид. Мне просто нужна пустячная помощь, чтобы преодолеть земное притяжение. А ходил я всегда своими ногами и впредь, надеюсь, буду. С этими словами он прошел в смежную комнату и прикрыл за собой дверь. – С ним все в порядке? – с сомнением в голосе спросил Элан. – Не знаю, – Шерон продолжала смотреть на полуотворенную дверь. – Даже если и нет, он мне все равно ничего не позволит делать. Ну почему некоторые мужчины так упрямы? – Я вот не упрямый, – похвалился Элан. – Ну да, конечно, – рассмеялась Шерон. – Ладно, давай поедим. В меню ленча входили суп по вишийски , креветки в горшочке, карри из крылышек индейки и заливное из языков. Официант поспешил к столу. – Спасибо, – сказала ему Шерон. – Мы сами справимся. – Слушаю, мисс Шерон, – почтительно склонив голову, официант плотно прикрыл за собой двустворчатые двери, оставив их одних. Элан разлил суп по чашкам и передал одну Шерон. Стоя, они начали по глоточку прихлебывать горячий суп. – Когда все это кончится, – с внезапно заколотившимся сердцем спросил Элан, – я смогу иногда с тобой видеться? – Очень надеюсь, – улыбнулась ему Шерон. – Иначе мне все время придется проводить в залах судебных заседаний. До него донесся едва слышный знакомый аромат ее духов. В глазах Шерон светилась веселая радость и, возможно, еще что то. Элан поставил свою чашку с супом. – Давай ка сюда твою, – очень решительным тоном потребовал он. – Так я еще не доела, – запротестовала Шерон. – Ну и что? Давай! – он взял у нее чашку и поставил на стол. Протянул к ней руки, и Шерон прильнула к его груди. Близко близко от себя он видел лицо Шерон. Губы их встретились. Элана охватило блаженное, захватывающее дух чувство, будто он парил в каком то неведомом пространстве. Он застенчиво коснулся ее волос и шепотом признался: – Я так этого хотел еще с самого Рождества. – Я тоже, – счастливо проворковала Шерон. – Чего же ты так долго ждал? Они поцеловались. Словно из другого мира через приотворенную дверь из спальни до них доносился приглушенный голос сенатора Деверо: “…Самое время нанести удар, Бонар.., естественно, вы и поведите палату… Хауден ушел в защиту.., отлично, мальчик мой, отлично…” Сейчас Элану казалось, что эти бессвязные обрывки фраз не имеют к нему никакого отношения. – Успокойся, – шепнула Шерон. – С Оттавой дед обычно говорит часами. – Молчи. – попросил он ее. – Теряем время. Через десять минут голос смолк, и они отпрянули друг от друга. Спустя некоторое время из смежной комнаты к ним медленной шаркающей походкой вышел сенатор Деверо. Он осторожно опустился на софу. Если сенатор и заметил, что блюда на столе остались буквально нетронутыми, комментировать этот факт он не стал. Отдышавшись, сенатор объявил: – А у меня прекрасные новости. |
