|
. Он замотал головой: – Да будь оно все проклято! Ни одной зацепки… Ничего… – А знаешь, – медленно произнесла Милли, – в мистере Уоррендере есть все таки что то странное. Его манера говорить, все поведение – будто он в постоянном нервном напряжении. А то, как он боготворит своего сына, – ну, того, что погиб на войне… Милли оборвала себя, испугавшись появившегося на лице Брайана Ричардсона выражения. На нее уставились вдруг остекленевшие глаза, челюсть его отвисла. – Брайан, – несмело позвала она его. – Милли, крошка, повтори, что ты сказала, – хриплым шепотом попросил он. Она в полной растерянности послушно повторила: – Мистер Уоррендер… Я сказала, что есть что то очень странное в его отношении к сыну. Я слышала, он у себя дома даже какой то храм устроил в его честь. Об этом все говорят. – Ага, – кивнул Ричардсон. Он изо всех сил старался скрыть охватившее его возбуждение. – Ну да. Ладно, по моему, ничего такого в этом нет. Он начал обдумывать, как бы поскорее вырваться отсюда. Необходимо позвонить немедленно – но не от Милли. Кое какие вещи.., шаги, которые ему, возможно, придется предпринять.., об этом Милли никогда не должна узнать. Через двадцать минут он уже звонил из круглосуточно открытой аптеки. – А мне плевать, сколько сейчас времени, – заявил Ричардсон абоненту на другом конце провода. – Я сказал, чтобы вы сию минуту были в центре, жду вас в “Джаспер лаундж”. Бледный молодой человек в очках в черепаховой оправе, которого подняли из кровати, нервно вертел в руках рюмку. – Но я действительно не уверен, что смогу это сделать, – опечаленно заявил он. – Это еще почему? – требовательным тоном настаивал Брайан Ричардсон. – Вы же работаете в министерстве обороны. Вам стоит только попросить, и все дела. – Все не так просто, – возразил молодой человек. – К тому же это секретные данные. – Да какого черта! – запротестовал Ричардсон. – Сколько лет прошло – кого это теперь волнует? – Вас, к примеру, – заявил молодой человек с некоторой даже отвагой. – Вот это то меня и беспокоит. – Даю слово, – горячо заверил его Ричардсон, – что как бы я ни воспользовался тем, что вы мне дадите, вас это никак не коснется. Да вас никто и не заподозрит! – Да и найти будет трудновато. Эти старые досье свалены где то в подвалах… Займет несколько дней, а то и недель. – А это уже ваша проблема. Да и ждать неделями я не могу, – грубо отрезал Ричардсон. Он поманил официанта. – Повторим. – Нет, спасибо, – отказался молодой человек. – Мне хватит. – Как хотите, – Ричардсон кивнул официанту. – А мне то же самое. Когда официант отошел, молодой человек упрямо сказал Ричардсону: – Очень сожалею, но, боюсь, мне придется отказаться. – И мне очень жаль, – пугающе сочувственным тоном ответил Ричардсон. – А ведь ваше имя уже было почти в самом верху списка. Вы конечно знаете, о каком списке я говорю, не так ли? – Да, – подтвердил молодой человек. – Знаю. – По роду моей работы, – вкрадчиво продолжал Ричардсон, – мне постоянно приходится заниматься отбором кандидатов в парламент. И, знаете ли, говорят, я так здорово с этим справляюсь, что все предложенные от нашей партии кандидатуры побеждают на выборах. – Слышал, – согласился молодой человек. – Конечно, последнее слово за партийными организациями на местах. |
