|
На память ему пришла тревога Маргарет по поводу того, как быстро тают их скромные сбережения. – Позвоните в “Монреаль траст”, – попросил он ее. – Выясните, сможет ли мистер Мэдцокс зайти ко мне поговорить. – Я предположила, что вы захотите с ним встретиться и уже договорилась, – ответила Милли. – Вы будете свободны только завтра где то во второй половине дня, к этому времени он и подъедет. Хауден благодарно кивнул. Он всегда был признателен Милли за ее компетентность, которая позволяла экономить кучу времени. Он допил кофе – любил он его обжигающе горячим, много сахара и много сливок, – и Милли вновь наполнила его чашку. Хауден откинулся на спинку кожаного кресла, заставив себя расслабиться, наслаждаясь несколькими мгновениями покоя. Через десять минут он опять будет полон энергии и окунется в дела, задавая такой темп работы, который был едва под силу его подчиненным. Милли это было хорошо известно, и за многие годы она и сама научилась давать себе отдых во время таких коротких передышек, что, как она знала, очень нравилось Джеймсу Хаудену. Сейчас он спросил ее: – Читали стенограмму? – Заседания комитета обороны? Взяв еще одно шоколадное печенье, Хауден молча подтвердил кивком головы. – Да, – ответила Милли. – Читала. – И что думаете? Высказывать свое мнение Милли не торопилась. Как бы обыденно ни звучал вопрос, она понимала, что от нее требуется откровенный ответ. Однажды Джеймс Хауден пожаловался ей: “Я трачу массу времени, чтобы выяснить, что думают люди, но правду они мне так и не говорят. Твердят лишь то, что, по их мнению, мне бы хотелось от них услышать”. – Я спрашивала себя, что от нас останется как от канадцев, – призналась Милли. – Если это произойдет, я имею в виду союзный акт, возврата к прежнему для нас уже не будет. – Мне тоже так кажется, – подтвердил Хауден. – Тогда не станет ли это началом процесса нашего поглощения? До тех пор, пока мы не станем просто еще одной частью Соединенных Штатов. Пока не утратим всю нашу независимость полностью. – Уже произнося эти слова, Милли подумала, а какое все это будет иметь значение, даже если случится именно так. Что есть в действительности независимость, как не иллюзия, о которой люди так много рассуждают? Ни один ведь человек на самом деле не является по настоящему независимым и никогда не будет, и это в равной степени справедливо и для всей нации в целом. Интересно, мелькнула у нее мысль, что думает об этом Брайан Ричардсон, ей вдруг захотелось прямо сейчас поговорить именно с ним на эту тему. – Очень возможно, что мы будем поглощены или так покажется на какое то время. – медленно проговорил Хауден. – Но также возможно, что после войны все окажется совсем иначе. – Он помолчал с задумчивым выражением на удлиненном лице, потом продолжил: – Знаете ли, Милли, войны имеют обыкновение порождать перемены, истощая нации и ослабляя империи, и порой те, кто думает, что выиграл войну, на самом то деле оказываются потерпевшими поражение. Такое неприятное открытие ждало Рим, в свое время такая же участь постигла филистимлян, Грецию, Испанию, Францию, Британию. То же самое может случиться с Россией и Соединенными Штатами, а возможно, и с обеими странами сразу, тогда Канада останется сильнейшей. – Он остановился, затем добавил: – Ошибка, которую частенько допускают, заключается в том, что люди считают, будто величайшие перемены в истории всегда происходят в какие то иные времена, но не при их жизни. |
