— О нет! Кто знает, чего он наелся? Я скажу, что сам съел яичный пирог. Мне это нисколько не повредило.

— Но, может быть, чужеземцы сегодня вечером еще будут ужинать?

— Я тоже так думаю. По крайней мере, я предложу им ужин, конечно, без всякого яда, ведь я не хочу, чтобы они снова узнали, что я подмешиваю яд, и изобличили меня. Нет, сегодня вечером я угощу их так щедро и вкусно, словно они и впрямь мои любимые гости.

— Полагаю, ты правильно поступишь. Это гостеприимство собьет их с толку и рассеет их подозрения. Они беспечно уснут и станут легкой добычей для нас. Так что, накорми их как можно щедрее. Ты ведь можешь! Что тебе это стоит? Это пустяк по сравнению с теми невероятными барышами, что ты получал и еще получишь, оставаясь нашим товарищем.

— Невероятными? Ты говоришь так, будто вы принесли мне миллионы. А ведь выгода, которую я получаю, мала по сравнению с опасностью, которой я подвергаюсь, став вашим агентом.

— Ого!

— Подумай хотя бы об этом случае! Если мы убьем чужеземцев и этот случай откроется, то я пропал. Моих связей не хватит, чтобы спасти свою жизнь. А вы уедете отсюда и вас не схватят. У вас нет ни дома, ни имущества. Если я надумаю спастись бегством, я лишусь всего, что у меня есть.

— Так возьмись за дело с умом! — проворчал старый Мубарек. — Не оставляй ни следа от этих ненавистных людей!

— Естественно! Их надо изрубить на кусочки, а потом бросить в пруд, на корм щукам, — сказал другой.

— А щук этих потом буду есть я? — спросил Хабулам с отвращением на лице. — Мне это не нравится!

— Да это же необязательно. Рыб ты продашь. Но нам надо поторапливаться, чтобы до рассвета все было кончено без лишнего шума; стрелять нам нельзя.

Затем они долго обсуждали, как лучше на нас напасть и задушить или заколоть.

В конце концов, они сошлись на том, что надо снаружи подняться по лестнице на башню, открыть люк, ведущий на лестницу, а потом осторожно спуститься по ней в комнату, где мы будем спать непробудным сном.

— Его спутники могут и не спать, — заметил один из них.

— Не думаю, — возразил Хабулам. — Чего им не спать? Они запрут дверь и окна и будут чувствовать себя в полной безопасности, не думая, что кто-то может проникнуть в башню сверху. Разумеется, мы можем вначале убедиться, что они спят.

— Как это?

— Мы подойдем к ставням и прислушаемся. Я уверен, что чужаки уснут; в потемках трудно не задремать.

— Ты ведь им дал лампу?

— Да, но масла там так мало, что она погаснет еще до полуночи.

Старый мошенник не догадывался, что Яник принес нам масло.

— Ступеньки лестницы не скрипят? — осведомился Баруд эль-Амасат.

— Нет, они же из камня; правда, кое-где расшатались, но шума слышно не будет.

— Было бы скверно, если бы мы с грохотом скатились по этой лестнице.

— Не бойтесь этого. Мы возьмем с собой фонарь, чтобы освещать ступени, прежде чем наступать на них.

— Чтобы нас заметили эти люди, не так ли?

— Нет. Там ведь несколько этажей, поэтому свет не будет виден снизу. А спустившись на нижний этаж, мы оставим фонарь и вернемся за ним, лишь когда эти негодяи будут мертвы.

— Тогда я доволен. И все же дело нелегкое. Нам придется ведь проделать все в темноте и без всякого шума. Это трудно.

— Что ж, я не боюсь. Нам надо лишь тщательно обо всем условиться и распределить роли, чтобы каждый знал, что ему делать. Тогда все свершится быстро и спокойно.

— О каких ролях ты говоришь?

— Я думаю, что каждому надо сказать заранее, что ему делать, чтобы мы не мешали друг другу.