Изменить размер шрифта - +

— Так вот, я сделаю ему строгое внушение, что он неуважительно относился к своей одежде, и приговариваю его к штрафу в пятьсот пиастров. Если он не в состоянии представить деньги, я возьму их имуществом. И сейчас оба его охранника примут его под стражу и запрут. Таков закон.

Баши пытался что-то возразить, но мне уже надоело все это представление. Я кивнул троим моим спутникам и удалился.

За воротами стояла женщина, которая приблизилась, как только увидела меня. Это была Набатия.

— Господин, — сказала она, — я ждала тебя. Я боюсь.

— Кого, меня?

— О нет. От тебя нельзя ожидать зла. Я боюсь за свою жизнь.

— Отчего же?

— Я боюсь мести этих господ. Ты кому-нибудь сообщил о том, что я тебе все сообщила?

— Нет, ни слова.

— Спасибо. Я могу быть спокойной?

— Абсолютно. Я позабочусь о том, чтобы тебя никто не тронул. Придет день, и я навещу тебя.

— Эфенди, тебя послал мне Бог, твой приход — как восход солнца. Пусть Аллах даст тебе спокойный сон и счастливые сны!

Она было пошла прочь. Тут я подумал о том, что мне пришло в голову еще на горе. Я снова окликнул ее и спросил:

— Знаешь растение хадад-дерезу?

— Да, оно колючее и на нем горькие ягоды, похожие на перец.

— Оно растет здесь?

— Здесь нет, в Банье.

— Жаль, мне нужны листья.

— Это легко устроить, у аптекаря они должны быть.

— А против каких болезней их применяют?

— Прикладывают на нарывы. Горячая настойка идет на лечение ушей, флюсов, против темноты в глазах и трещин на губах.

— Спасибо тебе, Набатия, я обязательно куплю себе его. У этого растения удивительные свойства, которые я хочу испытать на себе.

На обратном пути оба стражника болтали о тех подвигах, которые они могли бы совершить, повстречайся им четверо разбойников. Я слушал их вполуха.

Придя в наше жилище, мы с Халефом поднялись наверх, но заснуть сразу не смогли. Насыщенный событиями день никак не хотел отпускать память.

— Сиди, — заговорил первым Халеф. — Сколько мы здесь уже пробыли?

— У меня нет ни малейшего желания оставаться здесь больше, чем необходимо.

— У меня тоже. Что-то местные мне не нравятся. Давай уедем отсюда поскорее — завтра.

— Завтра? Тогда уж сегодня. Завтра уже наступило. Навещу Набатию и сразу уедем.

— Если нас ничто и никто не заставит остаться.

— Я никому не позволю нам помешать.

— Правильно ли я наказал коджабаши плеткой?

— Гм.

— Или же мы должны были спокойно сносить его поведение?

— Нет, в этом случае ты повел себя верно. Он заслужил свое.

— И другой тоже.

— Кого ты имеешь в виду, Халеф?

— Этого казия-муфтия. Такой же мерзавец, как и остальные. Как же я обрадовался, когда ты разрешил мне пустить в ход плетку!

— Дорогой Халеф, ты слишком полагаешься на свою плетку. Пойми, когда-нибудь она может накликать на нас беду.

— Господин, но разве мы не созданы для того, чтобы преодолевать эти опасности?

— Да, до сих пор нам везло.

— И дальше так будет.

— Даже если меня не будет рядом? До сих пор мне удавалось избавлять тебя от врагов. А потом?

— Сиди, об этом я даже думать не хочу. Как только я с тобой расстанусь, считай, мы погибли.

— Это неизбежно: меня зовет моя родина, а тебя — твоя.

— Навсегда?

— Скорее всего.

Быстрый переход