– Одевайся!

– Я думала, ты пришла попросить прощения.

– Прости, но ты должна мне поверить! Ты должна пойти в особняк прямо сейчас!

– Иди домой!

– Рэйвен, собирайся немедленно!

– Что происходит?

– Пожалуйста, Рэйвен, поторопись!

Я взбежала по лестнице и натянула черную футболку и джинсы.

– Поторопись!

Я бегом спустилась по лестнице. Беки схватила меня за руку и потащила на улицу.

Когда мы забрались в тачку ее отца, я, естественно, закидала подружку вопросами, но она ни в какую не хотела ничего мне говорить.

Я ожидала увидеть особняк покрытым гнусными надписями, окна разбитыми, а Тревора и его шайку ликующими по этому поводу. Потом мне в голову пришла другая ужасная мысль – дом опустел, и перед ним красуется табличка «Продается».

Беки не стала парковаться у особняка, а остановилась в квартале от него.

– И что? – спросила я. – Почему ты не остановилась поближе?

Но когда мы выскочили из машины, я увидела несколько автомобилей, прижавшихся к обочине дороги, ведущей к особняку, что было необычно для этой безлюдной улочки.

Вдалеке я заметила двух женщин, одетых в черное, как будто на похороны. Но они шли быстро, держа в руках зажженные факелы. Сердце у меня упало. Потом я увидела мужчину, тоже в черном, с зажженным факелом в руках. Это было еще хуже. Мне стало страшно, внутри все опустилось. Я вспомнила окончание «Франкенштейна», когда горожане собираются сжечь замок и выкинуть из дома бедного Фрэнки. Только на сей раз толпа была поменьше. Я не могла поверить, что дошло до этого. Мне уже чудился дым.

– Нет! – закричала я, но тот человек уже завернул за угол, к воротам.

Самое мрачное мое воображение не могло предсказать того, что я увидела. Маленькая толпа горожан собралась напротив особняка, причем все были выряжены в черное, на вампирский лад. Мне показалось, будто я надела солнцезащитные очки, но радостная Беки, напротив, так и сияла. Она всячески пыталась убедить меня в том, что все идет как надо.

Вскоре и мне стало ясно, что народ, толпившийся перед особняком, вовсе не злобствует, а скорее веселится. Это несколько успокаивало, но все я поняла лишь тогда, когда я увидела на открытых воротах баннер, мигом расставивший все по местам: «Добро пожаловать, соседи».

– Лучше поздно, чем никогда, – сказала Беки.

С ворот также свисали красные вымпелы. На лужайке горели факелы и освещали холм.

– Эй, девчонка, иди сюда! – крикнул кто‑то, когда мы с Беки подошли к толпе.

Я обернулась. Это была Руби. Она была одета в плотно облегающее черное синтетическое платье. Эротичные сапоги‑чулки того же цвета доходили до середины бедра.

– Знаешь, Рэйвен, благодаря этому наряду я уже заполучила ухажера. Ты ни за что не поверишь, но это дворецкий! Он пригласил меня на свидание! Каково?

Она хихикнула, как смешливая школьница, поглядела в зеркальце и вспушила волосы, окрашенные в черный цвет.

– Он, конечно, далеко не мальчик, но еще о‑го‑го!

Судя по внешнему виду Руби, она слетала за своим прикидом в Париж, зато теперь даже ее белый пудель красовался в черном ошейнике с заклепками и черном же собачьем свитере.

– А меня узнала?

Это была Дженис в черном мини и армейских ботинках.

– Как по‑твоему, это мой цвет?

Она показала мне ногти, покрытые черным лаком.

– Любой оттенок черного, это то самое, что надо! – сказала я.

– Я пыталась предупредить тебя, чтобы ты не приходила на Снежный бал, – быстро начала Беки, когда мы шли по подъездной дорожке. – Но Тревор стал шантажировать меня, и я струсила.