-  Сдаю в аренду во временное пользование, на неопределённый срок, - поправил я его.

    -  Но даёшь пользоваться любому, значить? - уточнил мужик.

    -  Тому, кто в конце сезона отдаст мне с них одну треть урожая, - снова уточнил я.

    -  Получается, ты даёшь мне, допустим, землю, я работаю ведь год и отдаю тебе с неё всего одну треть? Остальное всё себе забираю? - недоверчиво уточнил мужик.

    -  Точно, - кивнул я, удивляясь продвинутости крестьянской мысли.

    -  Не серчай за вопрос хозяин, а тебе с этого какой резон? - задал вопрос мужик. - Ты ведь столько земли отдаёшь всего за треть урожая.

    -  Ну, скажем, так, - едва не заржав, сказал я ему серьёзно, - хочу, чтобы деревня моя богатела и процветала.

    Мужик посмотрел на меня, потом на старосту и, махнув рукой, сказал:

    -  А, была не была! А что, я землю сам выбрать могу?

    -  Разумеется, - сказал я скучающим тоном, - кто, первый согласится, тот первый лучшую землю себе и выбрать сможет.

    От моего заявления у мужиков отпали челюсти.

    -  Тогда беру десять десятин, - быстро произнёс первый мужик.

    Подхватывая его голос со всех сторон стали раздаваться крики:

    -  Я десять беру, я восемь, я семь.

    Я понял, что нужно применять административные меры, пока ошалевшие от такого нахлынувшего «счастья» мужики не передрались.

    -  Так, выстроились все в порядке очереди, - перебил я голосом нарождающийся гвалт, - начиная с того, кто первым вызвался.

    Мужики выстроились в цепочку. Конечно, не обошлось без кулаков, но мой скучающий намёк на виселицу всех образумил и очередь, наконец, выстроилась. Подозвав старосту, я приказал принести пергамент и записать, кто и сколько берёт земли в аренду.

    Когда всё подсчитали, то оказалось, что у меня осталось ещё десять свободных десятин. Когда я озвучил эту цифру, ко мне обратился тот первый мужик.

    -  Если дозволите и эти десятины самому выбирать, заберу себе всё.

    Я, понятное дело, дозволил. Когда мужики, взволнованно обсуждая произошедшее, разошлись, я посмотрел на старосту, который, держа в руках листок бумаги, вчитывался в строки и явственно тряся.

    -  Что такое? - спросил я его.

    -  Я писал, а себя вписать забыл, - заикаясь ответил он.

    «Блин, - задумался я».

    -  Значит, так, - ответил я, подумав, - ты и твоя семья назначаетесь садовниками, ответственными за мой фруктовый сад. За его содержание, благополучный рост и сбор урожая будете получать месячное довольствие в размере полтора сестерция в день. Не нужно тебе говорить, что будет, если мой сад завянет?

    Староста, услышав о гигантской сумме жалованья, пропустил мои слова о наказании мимо ушей.

    -  Господин, да за такие деньги я за каждой веточкой сам ухаживать буду, - прохрипел он.

    Вначале я хотел нанять для сада работников, но теперь, раз уж так вышло с землей, решил отдать сад в руки старосты. Тот уже пребывал в прострации, подсчитывая в уме будущие астрономические доходы своей семьи.

    -  Вот зарплата за следующий месяц, - произнёс я, протягивая ему деньги.

    Староста посмотрел на них, словно впервые видя такую сумму.