— Я уверена, что это не все.

— Конечно, нет.

— Вы очень чувствительны. Это видно по вашим ответам.

— Согласен.

— Вы не упоминаете других людей. Почему?

— Этот поворот к миссии?

— Да. Снижайте скорость. Дорога очень плохая. Почему вы не говорите о своих отношениях с другими людьми?

— Почему вы задаете столько вопросов? Может быть когда-нибудь я вам отвечу.

Она немного помолчала.

— А что вы хотите от жизни? Только то, что сказали? И все?

— Нет, я не хочу даже этого. Я не хочу ничего, ничего не ожидаю. Только я застрахован от разочарований.

— Вы не только ведете себя по-детски, — внезапно рассердилась она, — Но говорите, как ребенок.

— Еще одна нелюбимая мною вещь — критика.

— Вы молоды, умны. У вас привлекательная внешность.

— Благодарю вас. Это значительно приятней.

— И вы дурак.

— Не так приятно, но волноваться не стоит.

— Я не собираюсь, — она пыталась подобрать слова. — Вы можете… пойти и прыгнуть из озера?

— Вы имеете в виду в озеро?

— В, из, боком, задом. Мне все равно.

— Хорошо слава Богу, договорились. Это, наверное миссия. Я видел свет.

Она не ответила, только тяжело вздохнула и так глубоко затянулась сигаретой, что огонек осветил салон автомобиля. Церковь была не освещена, но в соседнем длинном и низком здании Брюс заметил свет и скользящие в окнах тени.

— Это больница?

— Да.

Брюс остановил «Форд» у маленькой террасы, включил фары и мотор.

— Вы не будете заходить?

— Нет.

— Я хотел бы, чтобы вы представили меня отцу Игнатиусу.

Минуту она не шевелилась, затем резко открыла дверь и пошла по ступенькам террасы, не оглядываясь на Брюса. Он прошел следом через приемный покой, по коридору мимо операционной в одну из палат.

— А, мадам Картье, — отец Игнатиус отошел от одной из кроватей и пошел им навстречу. — Я слышал, что в Порт-Реприв прибыл спасательный поезд. Я думал, что вы уже уехали.

— Еще нет, святой отец. Мы уезжаем завтра утром.

Отец Игнатиус был высоким, выше шести футов, и худым. Руки его, казалось, состояли из одних костей, без волос, с синими рельефными венами. Как у большинства высоких худых людей, у него были круглые плечи. Огромные костлявые кисти и крупные ноги в коричневых открытых сандалиях. Лицо не запоминающееся с очками в стальной оправе на довольно бесформенном носе, прямые волосы без признаков седины. Весь его облик был пропитан спокойствием, которое обычно присуще служителям Бога. Он повернулся к Брюсу и внимательно посмотрел на него сквозь очки.

— Добрый вечер, сын мой.

— Добрый вечер, святой отец. — Брюс чувствовал себя неуютно. Он всегда чувствовал себя так в присутствии священников. «Если бы я хоть в одной вещи в своей жизни был уверен так, как этот человек во всех в своей».

— Святой отец, это капитан Карри, — сухо произнесла Шерман и вдруг улыбнулась. — Его абсолютно не волнуют судьбы людские. Именно поэтому он сюда приехал, чтобы увезти вас в безопасное место.

Отец Игнатиус, протянул Брюсу руку. Брюс пожал ее, ощутив прохладность и сухость кожи священника на фоне влажности своей.

— Благодарю вас за беспокойство обо мне, — улыбаясь сказал священник.

— Но воспользоваться вашим предложением я не смогу.

— Мы получили сообщение, что колонна вооруженных бандитов находится всего в двухстах километрах к северу отсюда.