Мать Войны, словно монумент, летела вдоль стены. Интересно, когда все закончится, сможем ли мы взять мома с собой и поместить его на пъедестал в центре города?

Фон исчез, теперь на экране начали появляться бомбардировщики вблизи – один за другим. Мартин узнал корабль Терезы. Он всеми силами старался сохранить спокойствие, но его ладони моментально стали влажными, сжало грудь. Нет защиты.

– Это жестоко, – пробормотал Эндрю. – Мы тоже должны что‑то делать!

Мартин промолчал. Что они могли сделать? Лучшее, что они могли – это держаться всем вместе, быть бдительными, правильно оценивать то, что происходит.

Бомбардировщиков от Небучадназара отделяло сейчас не более четырёх тысяч километров. Планета до сих пор не изменила своих внешних признаков – коричневая пыль с серыми заплатами, зелёные полосы минералов и чёрные пятна резервуаров. Атмосфера чистая и спокойная.

– Хаким, – тихонько окликнул Мартин приятеля. – Есть ли сообщения о сейсмических волнениях?

– Ничего нового. Те же ритмы низкого уровня.

– Спроектируй их для нас, хорошо?

Любое проявление активности кристаллов и их окружения проектировались на дисплей, находящийся рядом со звёздной сферой.

– Может, это стоит первести во что‑то более понятное нам? – предложим Мартин.

– Для этого я должен увеличить частоту поступаемых сигналов, повторяя их, как эхо.

– Ну и прекрасно, сделай это.

Обработанная таким образом информация о Небучадназаре становилась похожей на сердцебиение. Гудение и постукивание было искусственно созданным, но всё же несло информацию, уши снабжались более естественной и понятной интерпретацией, чем глаза. Мартин быстро выделил реальный ритм звука – серию ударов то с возрастающей, то с падающей частотой.

– Корабль, находящийся между Небучадназаром и Рамзесом, произвёл толчки, как при выстреле, – сообщила Дженнифер.

Хмурый от сосредоточения Хаким, проектировавший в это время картину, постоянно сверяя изображение и интерпретацию, кивнул и, приподняв брови, посмотрел на Мартина.

Очень незначительная реакция.

– Кокон освобождается через десять минут, – предупредил Гарпал, произнеся вслух то, что все они уже знали, наблюдая за жезлами.

В комнате воцарилась тишина. Три из четырёх пар прекратили заниматься любовью. Четвёртая, до сих пор активная, тоже начала стихать.

Мартин почувствовал слабость.

Сердцебиение Небучадназара изменилось. Хаким прогнал несколько сигналов через усилители и интрепретаторы и сказал:

– Активность на глубине поверхности, кажется, уменьшается.

– Уменьшается? – удивлённо переспросил Мартин.

Атмосфера Небучадназара, видимая в звёздной сфере, тускло мерцала. Сквозь корпус «Черепахи» послышались какие‑то напевные звуки – что‑то среднее между тоном колокольчика и причитанием от боли при попадании по пальцу молотком.

Все тело Мартина напряглось, он протёр глаза рукой. Никто не двигался. Мать Войны тоже замерла. Прошли секунды.

– Матерь божья, – пробормотал Гарпал Опережающий Время.

– Спокойно, – сказал Мартин.

Четвёртая пара, разъединившись, схватились за свои комбинзоны. Неприлично умирать обнажёнными и в соитии.

Прошли минуты, которые показались вечностью. Две минуты раскрытия коконов и рассыпание мин.

Атмосфера вокруг детей вновь завибрировала. Прежние звуки внезапно сменились прерывистым глуховатым стуком, а дребезжание колокольчика уже било в уши.

– Планетная кора приподнялась, затем снова опустилась на несколько сантиметров, – констатировал Хаким.