— Ясно, — и Банда решительно толкнул дверь палаты.

Нежданов лежал на койке, со всех сторон окруженный странными жужжащими аппаратами. Множество проводков тянулось от него к этим приборам, в руку переливалось лекарство из капельницы.

Лицо его было сплошь забинтовано, и только для глаз и рта оставались небольшие щелочки. Куда-то под бинты, видимо, в нос, убегали две прозрачные трубочки.

— Толя! — сглотнув солоноватый комок, почему-то шепотом позвал его Банда.

— М-м? — лишь промычал тот в ответ, приподняв свободную от капельницы руку.

— Это я, Банда!

— Я понял, — голос, пробиваясь сквозь бинты, звучал глухо. Повязка, стягивающая челюсть, мешала ему говорить, и слова получались невнятными.

— Как ты? Болит?

— Нормально. Не сдохну. Хоть красавчиком буду отменным.

— Тебе пластические операции сделают, все будет хорошо.

— Ирине, жене, сказали?

— Не знаю, — чуть смутившись, честно признался Банда. — Я, как узнал обо всем, сразу в машину и…

— Ясно. Позвонишь потом?

— Конечно. Но ее вряд ли к тебе пустят.

— А ты как прошел?

— Черт его знает.

— Меня менты уже допрашивали.

— А больше никто?

— Что ты имеешь в виду?

— Безопасность или контрразведку.

— Они при чем?

— Забрали дело.

— Д-да…

— Ты что-нибудь заметил?

— Черный «мерc», это точно. Их было двое, а может, еще за рулем кто, не знаю.

— Опишешь?

— Не очень. Мало времени было рассматривать их… В европейских костюмах, при галстуках, все как положено. Но, по-моему, черножопые. Арабы какие-то.

— Арабы? Не чеченцы?

— Нет. Не кавказцы. «Духи» скорее.

— Номера «мерса»…

— Издеваешься?

— Прости.

— Один плеснул мне в лицо, а второй уже хватал Алину. Я слышал, как она закричала: «Пустите меня!» Но все очень быстро было. Тут же взревел двигатель, и все… Ты прости, Банда. Я совсем не ожидал этого, как-то не думал про кислоту. Вот оружие, нож…

— Перестань, Толя. О чем ты говоришь? Я сам не ожидал бы… Ты ничего не замечал раньше?

Нежданов помолчал несколько мгновений, прежде чем ответить:

— Черт его знает. Теперь мне кажется, что этот «мерседес» уже видел пару раз. Кажется даже, что видел где-то неподалеку странных арабов. Но это теперь, а тогда значения не придал.

— Я тоже ничего не видел.

— Хреновые мы с тобой телохранители.

— Наверное. Или с их стороны работали настоящие профессионалы. А в таких случаях, сам знаешь, телохранители практически бесполезны. Защитить «объект», когда его выслеживает целая банда, невозможно, вон, даже президентов убивают. И папу Римского ранили…

— Ладно, Банда, тебе! Недосмотрел я. Прости меня, если сможешь. Я ведь знаю, как ты Алину любишь…

Банда почувствовал, как солоноватый комок опять подкатился к горлу, мешая дышать. Но он быстро справился с минутной слабостью, понимая, что сейчас не время и не место терять присутствие духа.

— А почему ФСБ? — вдруг спросил Нежданов.

— Я сам себе этот вопрос задаю. И тебя спросить хотел, может, ты что-нибудь знаешь или замечал?

— Нет;

— И я тоже… Ладно, Анатолий, мне нельзя долго у тебя быть.