Малиновый сделал знак, и послушные ему ребятишки в «адидасе» бросились на Банду. Они вяло и непрофессионально пытались махать ногами и рухнул на пол, судорожно дернув руками, попытался схватиться за голову и тут же отрубился.

Счастьем для него стало то, что бутылка оказалась из-под итальянского шампанского — более легкая, чем отечественная…

Ночью, уже выбросив из кафе незадачливую четверку налетчиков и приведя в чувство Жору с Димой, которые навели затем в заведении порядок, они отправились с хозяином кафе в казино, «скромным» владельцем которого оказался… этот же самый хозяин.

Да, у Виктора Алексеевича, так звали хозяина, бизнес, как стало известно в эту поворотную для Бондаровича ночь, далеко не заканчивался кафешкой, которая служила скорее для отвода глаз конкурентов и для утаивания доходов от всевидящего ока государства. В Москве он владел чуть ли не целой «империей», в которую входили десяток киосков, несколько магазинов, три кафешки и шикарный ночной ресторан с казино. Был и еще кое-какой бизнес, но о нем Сашка узнал много позже, когда стал своим в доску.

А тогда они дружно пили отличный французский коньяк «Мартель», выставленный Виктором Алексеевичем в знак благодарности Сашке, и не спеша говорили о том о сем. По правде, говорил в основном немного захмелевший Сашка, которого Виктор Алексеевич очень осторожно вынуждал рассказывать о себе, хитрыми вопросами вызывая парня на откровенность.

— Где ты так сражаться-то научился, Александр? Мои орлы, — он пренебрежительно махнул рукой в сторону приунывших Жоры и Димы, — на первых же секундах сдохли. Охраннички!..

— Я в спецназе служил, Виктор Алексеевич. Рязановку закончил в свое время.

— Что это значит — «в свое время»? Тебе сколько лет-то, Сашенька?

— Двадцать шесть, а что?

— Рязановку, говоришь… — ловко увернулся Виктор Алексеевич от вопроса, возвращая Сашку к теме разговора. — Подожди, так ты — офицер-десантник получается?

— Бывший. Старший лейтенант, который уволился из Вооруженных Сил.

— А почему?

— Надоело.

— Может, в Афгане был?

— Был.

— И после него ушел?

— После него, проклятого… Надоело, Виктор Алексеевич, собакой неприкаянной по земле скитаться. Там, на юге, — Банда неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, — все еще хоть понятно было — есть приказ, есть свои, есть противник, «духи». А здесь — ну ни черта не понимаю. Ни как вывели нас оттуда, ни сейчас… Вот скажите, вы кто?

— Саша, ну ты же видишь!

— Вижу… А я кто?

— А ты хороший, сильный, смелый мужик, который мне сегодня здорово помог.

— Нет, это ясно. А вообще?

— Хе-хе, — засмеялся бизнесмен, хитро прищурившись, — это уж тебе самому, хе-хе, лучше знать, кто ты.

— А я вот не знаю!

— Ну как же… Работаешь где-нибудь?

— Нет.

— Семья есть?

— Нет.

— Квартира в Москве?

— Нет.

— А где же ты живешь-то?

— У бабки в Чертаново. Комнатку снимаю.

— А деньги?

— Ну то, что после службы осталось… Да я скоро найду себе дело. Просто освоиться на гражданке получше хотелось бы. Я же, знаете, Виктор Алексеевич, — Сашка понизил голос, доверительно склонившись к собеседнику, — детдомовский. Этой жизни вообще, считайте, не знаю.