– Они считали, что ты их ограбил?

– Ты себе даже не представляешь, в какой лютой злобе они пребывали первые месяцы. Они даже Таньку пытались достать. Она поэтому еще от меня и ушла. Сказала, что не хочет, чтобы бабка Сусанна на нее порчу навела или ядовитой травы скотине родительской подсунула. А то Сусанна и их к числу своих врагов приписала. А до них-то ей легче добраться было. Все следила за ними, как бы чего не прикупили. Они тачку в городе купили за тысячу рублей, она чуть со злости не померла. Вообразила, что тачку родителям мы с Таней подарили, а мы сами тачку на те деньги купили, которые с клада украденного выручили.

– А что за клад был? Ты говорил, что медная мелочь. А в полиции говорят, что золотые монеты крупного достоинства.

– Какое там золото! Откуда они там в полиции знают! Они этот клад и не видели. Кто им про золото наплел?

– Наверное, со слов старухи выводы делают.

– Так у зависти глаза завидущие. Медь там была. Мелкая мелочовка. Это уж бабка потом себе выдумала, что там золото было. Не было там золота. Если одна какая-нибудь монета завалялась, так и все.

– Значит, хотя бы одна золотая монета все-таки была?

– Я уж и не помню, была или не была. Да какая разница?

– Ну не скажи. Медь – это одно. А золото – это совсем другой разговор. За золото и убить могут.

– Люди и за меньшее убивают, – пробормотал Степан. – Ты мне скажи, разве можно за какой-то металлический кругляшок живого человека взять и убить? Ты бы смог?

– Я бы не смог.

– И я тоже бы не смог. А вот кто-то смог.

И Степан в тоске взглянул в сторону комнаты, где лежало тело его невесты.

– Сын старухи отомстил мне, – пробормотал он в унынии. – Сначала приглашение прислал, приезжай, поговорим. А сам удрал. А мне Анечку оставил. Мертвой! Мол, сиди и кайся, что не уберег свою невесту.

– Как-то нелогично получается. Если старуха с сыном думали, что клад с золотыми монетами у тебя находится, и Анечку они похитили, чтобы тебя шантажировать, то им нужно было Анечку живой сохранить до тех пор, пока ты им клад бы не вернул.

– Так этот дурак же не думал, что я сюда примчусь! Он-то меня куда приглашал? К себе в Трушино он меня звал! А я уж давно знал, что они с бабкой Сусанной себе этот домик прикупили.

Услышав такое, Саша поневоле увидел ситуацию с другой стороны.

– То есть не только они за тобой присматривали, – уточнил он, – но и ты их перемещения отслеживал?

– А как иначе! Чувствовал, что эти дураки от меня добром не отстанут. Крепко им в голову втемяшилось, что это я у них клад свистнул. Никак не хотели угомониться и отстать от меня. Поэтому я понимал, что рано или поздно придет мне время действовать. И вот время мое пришло. Анечка мертва. А ее убийца все еще находится на свободе! Я должен положить конец всему этому!

Несмотря на кашу в показаниях Степана, голос его прозвучал так решительно, что Саша даже заволновался.

– Это ты что удумал, Степушка? – ласково спросил он.

– Не важно. Тебя это не касается.

– Еще как касается!

– Нет, я один должен со всем этим покончить. А ты не вмешивайся! Еще не хватало, чтобы ты тоже пострадал ни за что. Это не твоя война, а моя!

– А я тебе говорю, что не оставлю тебя одного. Ты что надумал? Хочешь с убийцей лично поквитаться?

– Я знаю, где он будет меня ждать!

– Я тоже знаю! В Трушино!

– И я поеду туда!

– И я поеду!

– Ни за что!

– Одного я тебя не пущу! – твердо произнес Саша.